"росатом" начинает строительство первой в бангладеш аэс "руппур". Строящиеся и перспективные атомные электростанции в россии и за рубежом

Гендиректор Росатома Алексей Лихачев и министр электроэнергетики Египта Мохаммед Шакер подписали контракты на 25 миллиардов долларов. Фото РИА Новости

Портфель зарубежных контрактов госкорпорации Росатом на днях пополнился новой сделкой: в Каире были подписаны акты о вступлении в силу четырех контрактов на сооружение АЭС «Эль Дабаа» в Египте, в пустынной провинции Матрух, общей стоимостью 25 млрд долл. Первый энергоблок ВВЭР-1200 будет введен в эксплуатацию в этой стране в 2026 году, а всего на берегу Средиземного моря их будет четыре. Проект на 60 лет обеспечит Египту конкурентоспособную стоимость электроэнергии, а России - стабильный поток финансовых средств и загрузку предприятий атомной отрасли.

Партнерству двух стран в атомной сфере уже около 60 лет: в 1961 году в исследовательском центре в Иншасе при помощи советских специалистов был построен исследовательский ядерный реактор. Часть египетских специалистов в то время прошли советскую научную школу. Проект должен был стать первым шагом в египетской программе мирного атома, но в дальнейшем она не получила развития в виде производства электроэнергии. И только теперь перспектива обладания АЭС – причем самой современной на континенте – становится для Египта реальностью. На церемонии подписания присутствовали находившийся в Каире президент РФ Владимир Путин и его египетский коллега Абдель Фаттах ас-Сиси, что само по себе говорит о том, какую важность стороны придают достигнутым договоренностям. Для двусторонних отношений это крупнейший проект со времен создания Ассуанской плотины.

Соглашения уникальны и по другим причинам. «Подписанные контракты – рекордная сделка в истории мировой атомной отрасли, – заявил генеральный директор Росатома Алексей Лихачев. – Общая стоимость всех четырех контрактов составляет десятки миллиардов долларов США – это также и крупнейшее несырьевое экспортное соглашение за всю историю России».

Для Росатома египетская сделка стала выходом на очередной зарубежный рынок. Сейчас госкорпорация работает над строительством АЭС в 12 странах, имея договоренности на сооружение 34 энергоблоков, – суммарная стоимость контрактов составляет 133 млрд долл. Деньги работают прежде всего на российскую промышленность, загружая ее проектными, изыскательскими, строительно-монтажными работами, производством высокотехнологичных изделий (реакторное оборудование, топливные сборки и другая уникальная продукция). За счет субподряда такие контракты поддерживают и предприятия смежных отраслей, создавая мультипликативный эффект для российской экономики.

После завершения сооружения АЭС и ввода ее в эксплуатацию финансовая отдача от проекта для российской атомной отрасли – а значит, и для бюджета, куда поступают налоговые отчисления, – сохранится. В Египте Росатом обязался не только построить АЭС, но и обеспечить ее ядерным топливом на весь жизненный цикл станции. Кроме того, первые 10 лет работы «Эль Дабаа» госкорпорация будет помогать партнерам в эксплуатации и сервисе АЭС. Помимо атомной станции Росатом построит в Египте хранилище отработавшего ядерного топлива и поставит для него специальные контейнеры. Поставка топлива, оказание услуг по обращению с отработавшим ядерным топливом (ОЯТ), сервисная и эксплуатационная поддержка станут дополнительными источниками финансовых поступлений для профильных предприятий атомной промышленности на долгосрочную перспективу.

«Мы предложили нашим египетским партнерам уникальное комплексное соглашение, охватывающее весь жизненный цикл атомной станции, то есть 70–80 лет, – отметил Алексей Лихачев. – Сегодня Росатом – единственная в мире компания, способная предоставить заказчикам полный комплекс услуг в области мирного атома. Развитие атомной энергетики Египта также важно и для российской экономики – десятки предприятий Росатома получат значительный заказ и возможность подтвердить мировому сообществу преимущества российских атомных технологий».

Помимо прочего, госпорпорация возьмет на себя подготовку египетского персонала для работы на электростанции, которая будет происходить как в России, так и в Египте. В ближайшие годы в России ждут сотни студентов из арабской страны для освоения ядерных специальностей. Сейчас в вузах Росатома уже обучаются 50 египтян.

Кроме того, госкорпорация взялась содействовать повышению общественной приемлемости атомной энергетики в Египте. Этому может способствовать экономический эффект от электростанции. Уже само строительство «Эль Дабаа» даст толчок развитию египетской промышленности, поскольку в нем будут участвовать десятки местных компаний. Так, при сооружении первого блока АЭС локализация составит не менее 20%, а в дальнейшем увеличится еще больше – производственные и строительные компании Египта наберутся опыта, а местные заводы перестроят свои производственные линии под выпуск продукции для АЭС. В прибыли окажутся не только локальные субподрядчики, но и «смежники» – поставщики материалов, строительной техники, коммунальных и прочих услуг. Само собой запуск «Эль Дабаа» поможет Египту и решить проблемы с электроснабжением: на протяжении нескольких лет страна сталкивается с хроническими перебоями в подаче электроэнергии. Планируется, что к 2035 году доля мирного атома в энергобалансе страны составит 8%.

А главное – реакторы, которые появятся в Египте, относятся к самым современным станциям поколения 3+ и полностью соответствуют постфукусимским требованиям МАГАТЭ. В России такой проект уже реализован на Ленинградской АЭС-2, где 8 декабря начался физический пуск энергоблока с референтным для «Эль Дабаа» реактором: специалисты эксплуатационных служб успешно загрузили в активную зону реактора первую из 163 тепловыделяющих сборок со свежим ядерным топливом. А ранее, 5 августа 2016 года, был включен в сеть первый в мире инновационный энергоблок поколения 3+, энергоблок № 1 Нововоронежской АЭС-2.

Главная особенность реакторов ВВЭС-1200, которые будут построены в Египте, – уникальное сочетание активных и пассивных систем безопасности, делающее электростанцию максимально устойчивой к внешним и внутренним воздействиям. Безопасность АЭС обеспечивается за счет так называемой эшелонированной защиты, не допускающей выхода радиоактивных материалов в окружающую среду. В проекте предусмотрены четыре активных независимых канала систем безопасности, дублирующие друг друга, а также комбинация пассивных систем безопасности, работа которых обусловлена только законами физики и не зависит от человеческих факторов, рассказал СМИ президент инжинирингового дивизиона «Росатом» – группы компаний ASE Валерий Лимаренко. Станция способна функционировать даже в случае полной потери электроснабжения, может выполнять все функции обеспечения безопасности без участия активных систем и вмешательства оператора.

«Сделанный в свое время нашими египетскими партнерами выбор российского проекта для строительства своей первой АЭС говорит о надежности и универсальности технологий, которые Россия уже давно успешно применяет как у себя, так и в других странах, в том числе в странах – новичках в атомной энергетике», – сказал Валерий Лимаренко. По его словам, госкорпорацию не пугает, что речь идет о строительстве новой атомной станции в достаточно сложных природных условиях Северной Африки. «Мы давно строим атомные энергоблоки с водо-водяными энергетическими реакторами ВВЭР в разных регионах мира – в Китае, Иране, Индии», – отметил Валерий Лимаренко. Он напомнил, что атомные энергоблоки типа ВВЭР считаются одними из самых надежных и безопасных в мире: эффективность таких реакторов доказана их успешной эксплуатацией – более 1400 реакторо-лет (совокупная продолжительность использования всех реакторов данного типа) безаварийной работы. «Проект АЭС «Эд-Дабаа» отвечает всем современным международным требованиям по безопасности: они проектируются в соответствии с российской нормативной базой, учитывают рекомендации и требования МАГАТЭ. Кроме этого, в проекте учтены и выполняются постфукусимские требования и ряд дополнительных требований связанных с безопасностью», – подчеркнул Валерий Лимаренко.

Потребители поднимали вопрос о переносе сроков запуска новых АЭС весной. За I квартал электроэнергия в европейской части России и на Урале выросла на 15–20%, в том числе из-за ввода 2 ГВт новых АЭС, которые строятся по программе договоров о предоставлении мощности (ДПМ, гарантируют инвестору возврат вложенных средств с доходностью 10,5%). Цена мощности новых АЭС в I квартале составила 3,5–4 млн руб. за 1 МВт в месяц, что в 30–35 раз превышает цену конкурентного отбора, писал Дворковичу директор Сообщества потребителей энергии Василий Киселев («Ведомости» знакомы с текстом от 20 апреля).

Среднегодовые темпы роста сохранятся на уровне 18% в течение 2017–2020 гг., писал Киселев. Он предложил правительству увеличить срок действия ДПМ для АЭС с 25 до 35–45 лет со снижением базовой доходности и перенести срок ввода этих электростанций на период после 2023 г. По мнению Киселева, это позволило бы оптимизировать инвестпрограмму «Росатома». Похожее решение было принято в 2015 г.

В 2017 г. платеж потребителей за ДПМ АЭС составил около 116 млрд руб., за тепловые ДПМ – 263 млрд руб., посчитала руководитель группы исследований и прогнозирования АКРА Наталья Порохова, но в 2021 г. платеж за ДПМ АЭС вырастет до 223 млрд руб. Сглаживание платежей в адрес атомной генерации – это неизбежность, с которой столкнется регулятор в ближайшие годы в связи с двукратным ростом платежей за мощность при стагнации спроса, считает Киселев.

Заместитель гендиректора «Росатома» Александр Локшин в октябрьском письме в Минэнерго («Ведомости» знакомы с текстом) указывал, что в 2011 г. правительство уже снижало базовую доходность для ДПМ АЭС с 14 до 10,5%. Исключение платежей по ДПМ отрицательно скажется на финансовом состоянии «Росэнергоатома» (управляет российскими АЭС, входит в «Росатом»). Компания готова обсуждать перенос сроков запуска АЭС, но только если срок начала получения платежей по ДПМ также будет перенесен, писал Локшин. В годовом отчете «Росэнергоатома» говорится, что компании осталось построить новые энергоблоки на Ленинградской, Курской, Нововоронежской и Ростовской АЭС. Инвестпрограмма составит 105,5 млрд руб. в 2018 г. и 135,4 млрд руб. в 2019 г.

Если сравнивать платежи по ДПМ за единицу мощности, то тариф у последних введенных АЭС выше, чем у тепловой генерации, в 5 раз, но и загрузка АЭС самая высокая, отмечает Порохова. При высоких капзатратах на строительство АЭС их операционные расходы в 3–4 раза меньше, чем у ТЭС, продолжает она. По словам Пороховой, без больших строек в России «Росатому» было бы сложнее развивать новые технологии и конкурировать на международных рынках.

«Мы понимаем озабоченность участников энергорынка проблемой снижения финансовой нагрузки на потребителей», – говорил «Ведомостям» в начале декабря представитель «Росатома». Он подтверждал готовность изучить возможность отсрочки запуска новых энергоблоков Ленинградской АЭС-2 и Нововоронежской АЭС-2. В пятницу представитель «Росатома» на запрос не ответил. Представитель Минэнерго отказался от комментариев. В ФАС протокол совещания пока не получали, сказал представитель службы. Представитель Минэкономразвития не ответил на запрос.

Главный продукт «Росатома» - атомные станции. Не так давно у продукта АЭС появился официальный «владелец» - первый заместитель генерального директора ГК «Росатом» Александр Локшин. В интервью СР он рассказал, кто такой «владелец продукта АЭС», в чем заключается его роль, и поделился своим взглядом на перспективы развития проектов сооружения АЭС.

- Зачем понадобилось создание в госкорпорации такой роли, как владелец продукта АЭС?

Конкуренция сегодня на рынке ужесточается, на наших традиционных покупателей выходят и другие (новые) продавцы. Поэтому основная наша задача - обеспечить конкурентоспособность своих продуктов, а это значит, надо работать над снижением цены и совершенствовать потребительские свойства.

При этом есть ряд ключевых для корпорации продуктов, которые создаются не на одном предприятии, даже не в одном дивизионе. Значит, точка принятия решений о том, каким должен быть этот продукт, и оптимизация всего процесса его изготовления с точки зрения снижения себестоимости для всей корпорации должны быть вынесены на верхний уровень - то есть эта точка принятия решений должна находиться в центральном аппарате.

Один из таких продуктов - ядерное топливо. В 2016 году мы попробовали выстроить на его примере систему управления по продукту. Владельцем продукта «ядерное топливо» был назначен Владислав Игоревич Корогодин.

В течение года мы проверяли возможность такого способа управления. Результаты пилота показали, что он вполне работоспособен. Поэтому было принято решение развивать в отрасли именно продуктовое управление.

Первым шагом мы договорились о том, что вообще считать ключевыми для отрасли продуктами. Перечень этих продуктов утвердили решением Стратегического совета.

Очевидно, что главным и самым масштабным продуктом для госкорпорации является сооружение атомной станции под ключ. Какие атомные станции мы предлагаем рынку? Как учитывать пожелания наших заказчиков? Как оптимизировать себестоимость? Поскольку в процессе сооружения участвуют сразу несколько дивизионов, решения о том, какими быть станциям, должны приниматься в госкорпорации, и уровень должности человека, принимающего такие решения, должен быть чрезвычайно высоким, не ниже первого заместителя генерального директора. Поэтому владельцем продукта АЭС был назначен именно я.

- В чем главная задача владельца продукта АЭС?

«СОВСЕМ ОДИНАКОВЫМИ ПРОЕКТЫ БЫТЬ НЕ МОГУТ, ОНИ БУДУТ ВИДОИЗМЕНЯТЬСЯ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ТРЕБОВАНИЙ ЗАКАЗЧИКОВ, ОТ СЕЙСМИЧЕСКИХ И КЛИМАТИЧЕСКИХ УСЛОВИЙ ПЛОЩАДКИ СООРУЖЕНИЯ. НО СТРЕМИТЬСЯ К МАКСИМАЛЬНОЙ ТИПИЗАЦИИ НЕОБХОДИМО»

Мы говорим об этом в последнее время постоянно, и тем не менее повторюсь. Самый большой вызов, с которым мы столкнулись после заключения большого количества контрактов на сооружение,- эти контракты выполнить. То есть уложиться в заявленные сроки и установленную стоимость.

Главная проблема сегодня в том, что мы каждый следующий контрактный блок строим как новый.

Моя задача как владельца продукта АЭС - усовершенствовать процесс управления сооружением атомных станций с учетом требований рынка и наших клиентов так, чтобы добиться управляемых сроков и качества сооружения станций.

- Что именно вы планируете предпринять для того, чтобы наши проекты не выбивались из графика?

Основной путь, который я вижу,- максимальная унификация сооружаемых блоков. Одна из основных сложностей при сооружении АЭС - длительность подготовки рабочей документации. На то есть объективная причина: чтобы детализировать проект, нужно знать, какое именно оборудование будет применено, а это определяется только по результатам его закупки. Во времена Советского Союза такой проблемы не существовало, проектировщик точно знал, какой завод будет изготавливать оборудование для проекта, знал его технические характеристики. В конкурентном рынке такой подход невозможен.

Можно начинать закупки оборудования заблаговременно - как минимум за два года до начала сооружения. Но тогда каждый следующий блок точно будет существенно отличаться от предыдущего, в зависимости от конкретных поставщиков.

Более трудоемкий, но более правильный путь - закупка оборудования сразу для всех предполагаемых к сооружению энергоблоков. Конечно, этот путь сложнее, прежде всего потому, что на стадии торгов нельзя определить конкретную стоимость каждой единицы оборудования, ведь производиться оно будет намного позже. Поэтому надо будет прописывать в договоре формулу цены, которая будет учитывать не зависящие ни от поставщика, ни от заказчика факторы: инфляцию, стоимость металла, стоимость электроэнергии и т.п.

Но пойдя по такому пути, мы получим очень большое преимущество - максимальную унификацию сооружаемых энергоблоков. Это упростит работу над проектной документацией, позволит уверенно прогнозировать ход сооружения на последующих блоках и максимально типизировать проекты. Конечно, совсем одинаковыми проекты быть не могут, они будут видоизменяться в зависимости от требований заказчиков, от сейсмических и климатических условий площадки сооружения. Но стремиться к максимальной типизации необходимо.

- Это предложения на уровне идей? Или уже готовится какой-то проект решения?

Наша задача - до конца года провести пилотные закупки некоторых видов оборудования, чтобы научиться конструировать формулу цены. И решаем мы эту задачу совместно с директором по закупкам «Росатома» Романом Зимонасом.

- Расскажите, как будет определяться перечень проектов, по которым планируется проводить такие закупки?

Сейчас в сооружении на разных стадиях 19 блоков. И мы уже определяем то оборудование, которое для всех этих блоков будет одинаковым, а затем будем закупать его сразу на все блоки. - Это задача нового проектного офиса? - Да, для реализации этих идей под управлением владельца продукта АЭС создан небольшой проектный офис, который возглавил Дмитрий Парамонов. Хочу обратить внимание - он не будет подменять собой проектные институты. У новой структуры другие задачи.

- А какие еще задачи стоят перед этим проектным офисом?

Самая важная задача - типизация продукта АЭС. Мы должны зафиксировать типовые технологические решения, из которых мы собираем блоки.

Это не значит, что проектный офис начнет проектировать станции. Его роль скорее в том, чтобы выступить единой точкой сбора и анализа информации.

Что происходит сейчас на наших стройках? Проектировщики, не зная, какое оборудование будет закуплено, не могут разработать детальный проект. Проектирование ведется по так называемому объекту-аналогу. То есть мы гипотетически знаем, что вот такой насос где-то и кем-то применялся, и включаем его в проект. Под него проектируем и все остальное - трубы, обвязки, технологические отверстия. А когда на площадку приходит реальное оборудование, оказывается, что проект надо менять. В итоге едут сроки.

Как только мы выйдем на типовые технические решения, сразу возникнет определенность с оборудованием, и мы сможем закупать его заранее, тем самым гарантируя себе управляемые сроки сооружения.

Конечно, развитием продукта проектный офис тоже будет заниматься. Но здесь важно найти разумный баланс между единовременными закупками под серию проектов и совершенствованием. В случае если найдем технические решения, которые позволят существенно повысить эффективность, будем вносить изменения в типовые решения, но не каждое по отдельности. Мы будем накапливать улучшения и потом вносить одним пакетом.

- Нужны ли еще какие-то изменения в части управления сооружением АЭС? Может быть, какие-то структурные изменения в проектном комплексе?

Никаких революций в организации процессов, связанных со стройкой, мы не планируем. Речь идет в первую очередь о том, чтобы совершенствовать управление, выстроить его так, чтобы отрасль соответствовала всем внешним и внутренним вызовам, сейчас и в стратегической перспективе. Добиться того, чтобы решения принимались тогда и там, где это необходимо, чтобы обеспечить соблюдение сроков и качества производства конечного продукта.

На проектные институты сегодня ложится колоссальная нагрузка, связанная с огромным объемом заключенных контрактов. Наша задача - сделать так, чтобы у инжинирингового дивизиона, который этими институтами управляет, было достаточно ресурсов и он мог с этой нагрузкой справиться. Эта задача в числе прочих решается в рамках развернутого проекта «Горизонт».

Что касается изменений, то я считаю, что любые изменения должны быть выстраданы. Есть такая народная пословица: один переезд - это как два пожара. Я сторонник изменений только тогда, когда становится очевидно, что они необходимы.

- Исторически за проекты сооружения АЭС за рубежом отвечал Кирилл Борисович Комаров. После назначения владельца продукта АЭС распределение ответственности как-то изменилось?

Пока ответственность за текущие проекты сооружения АЭС мы распределили следующим образом.

В зону моей ответственности помимо проектов сооружения АЭС в России и Белоруссии вошли АЭС «Руппур» (Бангладеш) и АЭС «Бушер» (Иран).

За проекты BOO - АЭС «Аккую» (Турция) и АЭС «Ханхикиви-1» (Финляндия) - отвечает Кирилл Борисович.

За сооружение АЭС «Аль-Дабаа» (Египет) и АЭС «Пакш» (Венгрия) мы временно установили совместную ответственность. По мере перехода этих проектов в стадию сооружения они будут переданы под мою ответственность.

- Будет ли как-то развиваться линейка ВВЭР? Может быть, в сторону большей мощности или в сверхкритику?

Может быть. Но пока развитие ВВЭР неочевидно. Есть некоторые предложения, которые позволяют улучшить качество продукта. Но по каждому такому предложению нужно понимать реальный результат. Что мы получим в итоге? Сможем продавать больше АЭС? Сможем строить их быстрее и дешевле? Приступать к реализации тех или иных решений можно будет, только получив четкий ответ на вопрос о результате.

- Как вы оцениваете систему мотивации проектировщиков, про которую много говорили за последние годы? Есть эффект?

Система мотивации - очень сложный вопрос. Мы пытаемся задействовать разные способы. Но они пока не дают того эффекта, который бы нам хотелось получить.

- Почему?

Пожалуй, главная причина в том, что результаты проектных решений мы получаем не сразу. Реальное снижение стоимости мы увидим только тогда, когда блок уже будет готов, а это до семи лет. Естественно, приз, который будет вручен через семь лет, не очень мотивирует сегодня. В системе мы пытались это учесть: часть вознаграждения за проектные решения выплачивается немедленно. Тем не менее пока объем предложений не такой большой. Продолжаем этот вопрос обсуждать.

- Владелец продукта АЭС отвечает только за станции большой мощности или вы будете заниматься и другими проектами?

Конечно, определение и развитие перспективных продуктов, в том числе реакторов на быстрых нейтронах, замыкание топливного цикла, станций малой и средней мощности,- это тоже моя задача.

- Что будет с направлением быстрых реакторов? На какой стадии сейчас работы по БН-1200?

Напомню, что у нас сейчас есть два направления: быстрые реакторы с натриевым и свинцовым теплоносителем. Перспективный проект с натриевым теплоносителем - БН-1200. Мы можем начать строить его хоть прямо сейчас - технически никаких проблем нет. Но это уже должен быть коммерческий, конкурентоспособный продукт, причем не только по сравнению с другими типами АЭС, но и со всеми видами генерации: и с тепловой, и с возобновляемыми источниками. На данный момент стоимость сооружения и, как следствие, стоимость произведенного на БН-1200 киловатт-часа еще не достигла в полной мере необходимых критериев конкурентоспособности. Работа в этом направлении ведется.

А что касается второго направления, преимущества реактора на свинцовом теплоносителе мы точно увидим только после создания опытно-демонстрационного центра с реактором БРЕСТ-300.

- Есть ли какой-то дедлайн по доработке проекта БН-1200?

Дедлайна нет. Работа над проектом не останавливается. Как только будет понятно, что конкурентоспособность проекта обеспечивается, сразу же будем строить.

- А как понять, что она обеспечивается, если расчет все равно бумажный?

Во-первых, бумажный расчет уже достаточно точен, потому что у нас есть БН-800, на котором многие решения реализованы. Во-вторых, это зависит не только от самого проекта, но и от внешних условий. При повышении цены на газ, например, конкурентоспособность резко возрастает, при повышении потребности в электроэнергии тоже. При повышении цены электроэнергии - нет.

- А вы сами верите, что по БН-1200 можно достичь конкурентоспособности?

«ВО ВРЕМЕНА СОВЕТСКОГО СОЮЗА ПРОЕКТИРОВЩИК ТОЧНО ЗНАЛ, КАКОЙ ЗАВОД БУДЕТ ИЗГОТАВЛИВАТЬ ОБОРУДОВАНИЕ ДЛЯ ПРОЕКТА, ЗНАЛ ЕГО ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ. В КОНКУРЕНТНОМ РЫНКЕ ТАКОЙ ПОДХОД НЕВОЗМОЖЕН»

Если бы я не верил, я бы эту работу уже остановил.

- Каким вы видите развитие малых и средних реакторов?

Основная проблема для реакторов средней и малой мощности пока заключается в спросе. Потенциальные заказчики вроде бы есть, но чем ниже единичная мощность энергоблока, тем выше себестоимость производимой на нем электроэнергии. И думаю, что достичь себестоимости, сопоставимой с блоками большой мощности, в ближайшем будущем не удастся никому. Однако есть регионы, где цена электроэнергии намного выше, прежде всего, это изолированные территории, куда надо завозить топливо. В таких регионах цена электроэнергии может достигать 70 рублей за киловаттчас. И там АЭС средней и малой мощности точно могут быть конкурентоспособны.

У нас есть перспективные проекты, ключевая задача - найти на них покупателя.

- Кто этим занимается?

На внешнем рынке этим занимается РАОС, на внутреннем - госкорпорация. Работаем совместно с Минэнерго и Минобороны.

На мой взгляд, в текущей ситуации наиболее проработанный проект АЭС средней мощности - это РИТМ-200 разработки ОКБМ, а для малой мощности есть очень интересные предложения от НИКИЭТ.

Подписанные контракты – рекордная сделка в истории мировой атомной отрасли. Общая стоимость всех четырех контрактов составляет десятки миллиардов долларов США. Это также и крупнейшее несырьевое экспортное соглашение за всю историю России

Борис Марцинкевич

11 декабря 2017 в присутствии президентов России и Египта в Каире был подписан пакет документов о строительстве АЭС «Эль-Дабаа». Наши СМИ широко освещали это событие, которого мы ждали два года, многие давали собственные комментарии, не всегда совпадавшие по содержанию, но при этом все ссылались на слова президента Росатома Алексея Лихачева, сказанные им по этому поводу. Мы предлагаем прочитать оригинал, после чего попробуем его проанализировать.

«Подписанные контракты - рекордная сделка в истории мировой атомной отрасли. Общая стоимость всех четырех контрактов составляет десятки миллиардов долларов США - это также и крупнейшее несырьевое экспортное соглашение за всю историю России. Мы предложили нашим египетским партнерам уникальное комплексное соглашение, охватывающее весь жизненный цикл атомной станции, то есть 70-80 лет. Сегодня Росатом - единственная в мире компания, способная предоставить заказчикам полный комплекс услуг в области мирного атома. Развитие атомной энергетики Египта также важно и для российской экономики - десятки предприятий Росатома получат значительный заказ и возможность подтвердить мировому сообществу преимущества российских атомных технологий».

Экономика проекта АЭС «Эль-Дабаа»

Обратите внимание, как аккуратно сказано о сумме контракта - «Общая стоимость … десятки миллиардов долларов США». Конкретные цифры, которые мелькали в СМИ - то 21 миллиард, то 26 миллиардов - здесь отсутствуют. Причина не в том, что Алексей Лихачев решил быть кратким - власти Египта еще в 2015 году запретили разглашение какой-либо подробной информации о проекте, весь ее объем контролируют министерство безопасности и министерство энергетики страны. Очевидно, что дело не только в коммерческой тайне, но еще и в том, что обстановка в Египте сейчас не самая простая - на Синае бродят банды вооруженных террористов, да и демократия, наступившая в Ливии, тоже, возможно, таит в себе неприятные сюрпризы. Поэтому при анализе будем исходить из сказанного руководителем Росатома, а не из интерпретаций его слов журналистами. Нет конкретных цифр - значит, нет.

Если же предположить, что предварительные договоренности об объемах финансирования менять не стали, то они были определены еще в 2015 - 25 млрд долларов составляет государственный кредит России под 3% годовых, Египет должен найти самостоятельно еще 4,5 млрд. Общая сумма, таким образом - почти 30 миллиардов, то есть действительно рекорд для атомной отрасли не только России, но и мира. Близкая сумма намечается в Англии, где за 26 млрд есть шанс построить целых два французских реактора EPR-1600, референтных образцов которых на сегодня просто нет.

В атомной энергетике есть такой интегрированный экономический показатель, как стоимость миллиона мегаватт установленной мощности. Конечно, его нельзя назвать чем-то универсальным, ведь для любой АЭС важны геологические и климатические условия, разные деньги тратятся на инфраструктуру, но, тем не менее, общее представление о стоимости проекта получить можно.

Для египтян 1 МВт обойдется в 6’200 долларов, для англичан - в 8’125 долларов, если не учитывать кредитные проценты.

Разница не кажется разительной? Расскажем большой секрет - Росатом еще и деньги зарабатывает, показывая хороший пример как государственным, так и частным российским компаниям. О том, насколько выгоден контракт для Росатома, входящих в его состав предприятий, для сторонних подрядчиков, мы уже неоднократно писали, повторяться не будем. Кроме разницы в 30% Египет получает и еще один немаловажный плюс - Росатом берет на себя обучение персонала, которому предстоит работать на станции. Несколько тысяч специалистов высокой квалификации, со стажировками на действующих АЭС - это дорогого стоит как в прямом, так и в переносном смысле. В 2015 году Египетский университет науки и технологий договорился о сотрудничестве с МИФИ, в 2017 к коллегам из Каира присоединились университеты Александрии и Айн-шама, Томский политехнический будет сотрудничать с Египетско-российским университетом, а техническая академия Росатома будет готовить преподавателей для египетских вузов. Начало мирной экспансии научной, технологической, конструкторской и инженерной школ России в крупнейшую страну Африки и арабского мира состоялось, но очевидно, что «наступление» будет только расширяться.

Перспективы города Эль-Дабаа

У Египта есть и еще один выигрыш, который очень сложно оценить в деньгах. Мухафаза (район, провинция) Матрух по плотности населения - это такая «египетская Якутия» - 322 тысячи человек на 166 тысяч квадратных километров, при общей численности населения страны в 100 миллионов человек, сосредоточившихся вдоль русла великого Нила.

В Эль-Дабаа уже развернулось жилищное строительство, в сентябре первые 350 учащихся сели за парты свежепостроенной ядерной школы, в несколько раз расширяется и модернизируется местная больница, идет прокладка дорог. Вряд ли удастся найти в открытых источниках точные данные по системе физической охраны будущей АЭС, но очевидно, что для этого будут задействованы несколько тысяч военнослужащих египетской армии. С учетом того, что до побережья Средиземного моря от Эль-Дабаа всего три километра, становится понятна реакция представителей туристического бизнеса - на сегодня к реализации предъявлены уже 46 инвестиционных проектов. Превращение Эль-Дабаа в самый безопасный и самый новый курорт Египта, да еще и имеющий собственный аэропорт - именно здесь находится имеющий статус международного аэропорт Эль-Аламейна - вот то, что в ближайшее время может получить Египет в результате строительства АЭС.

Правда, регулярных рейсов пока нет, только чартеры - но, нам кажется, вот это точно потенциальных туристов не смутит. В ожидании того момента, когда в Эль-Дабаа появятся корреспондентские пункты наших ведущих новостных агентств, предлагаем зафиксировать, что на конец 2017 года в городке насчитывалось всего 19’000 жителей. Что и в каком темпе будет происходить с демографией в ближайшие годы, можно уже начинать прикидывать - к примеру, уже известно, что с 11 по 31 декабря желание участвовать в строительстве АЭС успели высказать несколько египетских строительных организаций. «Несколько» - это ровно 200 (двести - прописью), что, на наш взгляд, гарантирует рост населения города в самое ближайшее время. Будем следить за событиями, держа в уме, что на строительстве двухблочных АЭС в Нововоронеже, Островце, Сосновом Бору на площадках находится до 10 тысяч человек. Как, какими деньгами измерять появление нового крупного города в малонаселенной местности - сказать сложно, как и заранее представить, сколько и каких проектов, связанных не с курортными делами, а с хай-тэк технологиями, будет реализовано в Эль-Дабаа. Заметим только, что, по оценкам геологов, на этой площадке можно совершенно безопасно построить еще четыре атомных энергоблока. О том, что Египет предпринимает усилия в создании объединенной энергетической системы своего региона, аналитический онлайн-журнал Геоэнергетика.ru уже писал .

Поэтому мы только еще раз повторим, что энергетическая отрасль в Египте остается государственной, а это значительно увеличивает шансы на реализацию этих проектов. Если получится так, что Россия в лице Росатома окажется, в той или иной мере, участником таких интеграционных проектов, нам останется только порадоваться. Впрочем, тут много будет зависеть еще и от активности нашего министерства энергетики. Появление в Египте Росатома может стать только почином, ведь, к примеру, давно требуют модернизации гидроагрегаты Асуанской ГЭС, Роснефть участвует в разработке газового месторождения Зохр на шельфе - традиции есть, новые возможности имеются, остается посмотреть, удастся ли России их реализовать.

«Русатом Оверсиз»

Но вернемся к атомному контракту, к подписанию которого Россия и Египет шли больше двух лет. Подготовкой комплексного контракта занималась команда «Русатом Оверсиз», компания в составе Росатом, ответственная за продвижение на зарубежных рынках интегрированного предложения проектов сооружения АЭС и центров ядерной науки и технологий. Что такое «интегрированное предложение» в исполнении Росатома? Не только строительство самих АЭС, но и развитие ядерной инфраструктуры, решения в области финансирования ядерных проектов, подготовка и переподготовка национальных кадров, локализация производства на территории стран-заказчиц, гарантированная поставка топлива, сервис, переработка и обращение с ОЯТ, комплексные решения в области вывода из эксплуатации. Сегодня нет ни одной ядерной энергетической компании, которая могла бы предложить вот такой комплекс - от проекта строительства к самой стройке, через обучение к работе на энергоблоках, решение вопросов с ОЯТ и вплоть до вывода из эксплуатации.

Ныне едва не усопший, находящийся в реанимационном отделении Westinghouse и в годы своей активности не предлагал никаких решений по проблеме ОЯТ, французская AREVA не имеет компетенций по обучению персонала и по выводу АЭС из эксплуатации, потенциальные конкуренты в лице китайских и южнокорейских компаний не имеют собственных предприятий по производству топлива, с подготовкой специалистов не решен вопрос и у них. Даже если перечисленные компании решат наверстать упущенное, на это им придется потратить немало времени и усилий, а Росатом - вот он, готов работать уже сейчас. «Русатом Оверсиз» был создан в мае 2015 года, но отнюдь не «с нуля», и факт подписания контракта с Египтом убедительно доказывает, что это организационное решение было правильным.

Контракт с Египтом был вызовом для «Русатом Оверсиз», о чем подробно рассказал в интервью ведомственной газете «Страна Росатом» президент компании Евгений Пакерманов, один из профессиональных управленцев, о котором редко пишут «большие СМИ». Евгений Маркович Пакерманов руководителем «Русатом Оверсиз» стал в 32 года, но давайте коротенько пробежимся по страницам его биографии, чтобы понять, было это случайностью или закономерностью. 1996 - Евгений окончил обучение в Екатеринбурге, в Гуманитарном университете по специальности «финансы и кредит». 2003 - пост директора по экономике и финансам «Уралмаша», 2004 - финансовый директор «Ижорских заводов», 2006 - уже и генеральный директор «Ижорских заводов», с 2007 по 2015 - генеральный директор «АЭМ-технологии». АЭМ - это «атомное энергетическое машиностроение» и это то, что в советские времена никогда не входило в структуру легендарного Минсредмаша, а относилось к ведению министерства тяжелого машиностроения. Вот «АЭМ-технологии» в составе «Петрозаводскмаша», «Атоммаша» и «Атоммаш-сервиса» в Волгодонске - действительно с нуля, это то самое звено, «вишенка на торте», после появления которого предложения Росатома стали комплексными на все 100%. В общем, если в двух словах, Евгений Пакерманов как президент «Русатом Оверсиз» - профессионал, досконально знающий свою работу.2

«Внешние» задачи компании очевидны, но не мал и объем задач «внутренних» - «Русатом Оверсиз» является связующим звеном между странами-заказчицами и всеми предприятиями Росатома, он обязан уметь «подключать» к тому или иному проекту строительства АЭС определенные подразделения и предприятия корпорации в определенное время. А это тоже требует управленческого умения, ведь многие «запчасти» АЭС имеют длительный период производства. Корпус реактора, парогенератор, турбины - все это создается не один год, а готово должно быть в строго определенное время, когда на строительной площадке будет достигнута готовность к приему и монтажу такого оборудования. И вот то, что Пакерманов отлично знаком с «АЭМ-технологиями», в этом случае весьма полезно - объемы заказов только растут, работы меньше не становится.

Уникальность контракта с Египтом

Вот описание особенностей египетского контракта, данное Евгением Пакермановым в том же интервью.

«Это уникальный для Росатома опыт. Например, в Индии или Китае мы подписывали контракты о строительстве блоков парами, постепенно передавая значительную часть работы в зону ответственности заказчика. Здесь ситуация другая: мы взяли на себя полный объем работ, полную ответственность. Мы впервые в истории подписали пакет одновременно вступивших в силу контрактов, охватывающих весь спектр услуг, которые Росатом может предоставить при реализации такого проекта. Обычно сначала подписывается EPC-контракт (строительство и монтаж оборудования), через какое-то время топливное соглашение, а уже когда станция построена, начинаются переговоры о сервисе. У нас получился интегрированный эффект — когда и заказчику, и нам было выгодно договариваться с самого начала о таком комплексном подходе. Ни в одном контракте не осталось незакрытых приложений. В мельчайших деталях проработаны все вопросы и нюансы наших взаимоотношений на десятилетия»

Это и есть причины, по которым подписание пакета контрактов готовилось более двух лет - дело не только в сумме, а и в том, что в этот пакет входят договоры на строительство, сервис, обучение кадров, эксплуатация, решение вопросов, связанных с ОЯТ и на вывод АЭС из эксплуатации. К сожалению, конфиденциальность контракта не позволяет нам узнать полную продолжительность контракта, но точно известно, что ВВЭР-1200 рассчитан на 60 лет эксплуатации, что строительство должно завершиться к 2029 году, как известно и то, что наши атомщики уже имеют алгоритм действий, который способен продлить время работы станции еще на 20 лет. С учетом срока, который необходим для вывода станции из эксплуатации, очевидно, что полное исполнение контракта закончится в следующем веке.

«Контракты тесно переплетены, и было важно сбалансировать интересы наших компаний. Нам удалось сделать так, чтобы участники переговоров чувствовали ответственность не за защиту интересов своих компаний, а за проект в целом. Все знали, что мы начнем его только после вступления в силу всего пакета контрактов. Это было серьезным стимулом, в пиковые моменты более 60 человек одновременно вели переговоры. Сложная координация, нахождение баланса интересов — в этом и была суть нашей работы. За три года ни разу не возникло такого внутреннего конфликта, решение которого потребовало бы привлечения высшего менеджмента госкорпорации. В спорных ситуациях разбирались сами, договаривались. В итоге, по моему мнению, все остались довольны, контракты получились достаточно сбалансированные. Поэтому могу подтвердить: на проекте работала отличная команда!»

К этой цитате из сказанного Евгением Пакермановым, трудно что-то добавить - команда «Русатом Оверсиз» эту часть работы выполнила на «пять с плюсом».

Топливный контракт

Внутри общего контракта «прячется» топливный контракт, который по праву можно называть рекордным. Впервые в истории мировой атомной энергетики подписан топливный контракт длительностью 60 лет - традиционно он не превышает 10 лет. Референтным блоком для АЭС «Эль-Дабаа» станет первый блок Ленинградской АЭС-2 проекта АЭС-2006/491, для которого «Гидропресс» и ФЭИ (физико-энергетический институт) разработали топливо четвертого поколения - ТВС-2006, и оно уже работает в реакторе Нововоронежской АЭС-2.

И уже намечены следующие проекты топлива - с керамической оболочкой твэлов, есть и другие наработки, поэтому в выигрыше оказываются не только предприятия, входящие в состав ТВЭЛ, но и египтяне как будущие владельцы АЭС - они гарантированно будут получать новейшие образцы топлива. 60 лет - на такое время гарантированы заказами не только предприятия по производству топлива, но и «добывающий» дивизион Росатома - «Атомредметзолото». Это стабильная работа для рудников и шахт, для горнообогатительных комбинатов и для тех, кто разрабатывает новые методы добычи и переработки урановых рук. Комплексность услуг, предоставляемых заказчикам Росатомом, имеет и «зеркальное отражение» - комплексом заказов теперь обеспечены многие и многие наши специалисты. В том числе и те из них, которые обеспечивают безопасность всех операций, связанных с ОЯТ (отработанным или облученным ядерным топливом) - тем самым, которым так любят нас пугать псевдоборцы за экологию. Конечно, ОЯТ потенциально весьма опасно, но только в том случае, если пренебрегать при обращении с ним правилами безопасности, если есть нерешенные проблемы с оборудованием, которое при этом используется.

Короткое слово ТУК

«Для предприятий Росатома, работающих в сфере бэкенда, сделка тоже уникальна: наравне со строительством оговорено и обращение с ОЯТ. В рамках контракта ФЦЯРБ построит под ключ сухое контейнерное хранилище, оснащенное двухцелевыми ТУКами»

Это уже комментарий о декабрьском контракте от федерального центра ядерной радиационной безопасности. ТУК - это транспортно-упаковочный контейнер для облученного ядерного топлива (ОЯТ), две цели очевидны из названия: в этих контейнерах ОЯТ можно и хранить, и транспортировать к месту хранения или переработки. Короткая фраза хранит в себе бездну информации, часть из которой мы попробуем показать чуть подробнее.

Транспортировка ОЯТ - проблема и задача, которую для ВВЭР-1200 решать необходимо как можно более качественно. Росатом будет строить энергоблоки на основе этого реактора одновременно в нескольких странах - не только в Египте, но еще и в Турции, в Бангладеш, в ближайшее время полностью войдет в строй первый блок Ленинградской АЭС-2, активно идет строительство в Белоруссии. Одно из конкурентных преимуществ Росатома - то, что наша атомная энергетическая корпорация предлагает заказчикам решение всех проблем, связанных с ОЯТ. Для этого Россия построила новое сухое хранилище ОЯТ в Железногорске, для этого постоянно модернизируются и расширяются технологические и производственные мощности «Маяка», но этот материал, одновременно ценный и радиоактивно опасный, нужно уметь доставить до места.

Представьте себе, как выглядит логистическая цепочка в случае Египта. ТВС с отработанным топливом нужно аккуратно извлечь из пристанционного бассейна выдержки, погрузить в ТУК, затем ТУК разместить на автотранспорте, чтобы довести его до порта. В порту - еще одна перегрузка и специализированное «атомное» судно отправится к берегам России. Где находится Урал и Красноярский край, можете поискать на карте, если вдруг забыли - это мы к тому, что потребуется еще одна перегрузка и железнодорожное путешествие на несколько тысяч километров. Мало рассказа про Египет - попробуйте сами проложить маршрут из Бангладеш. ТУК должен иметь все необходимые приспособления для перегрузок и транспортного крепления, должен выдержать поток радиации и тепла от ТВС, должен не бояться дорожной тряски и морской качки, случайных ударов. «Незаметная проблема», от тщательности решения которой зависит не только радиационная безопасность на протяжении всего времени хранения и маршрутов перевозок, но и «реноме» атомной энергетики - любая проблема ТУК будет мгновенно раздута радиофобствующими экологическими организациями до вселенского масштаба. Почему для ВВЭР-1200 требуется ТУК нового поколения, понять не трудно - глубже степень выгорания уранового топлива, больше времени ТВС проводит в активной зоне реактора, накапливая большее количество высоко радиоактивных осколков деления.

Транспортно-упаковочный контейнер, Фото: fcnrs.ru

Разработка нового поколения ТУК не подразумевает «мгновенного» решения - запас времени есть, поскольку зарубежные энергоблоки с ВВЭР-1200 пока только строятся, после ввода в эксплуатацию последует топливная компания продолжительностью 18 месяцев, потом ТВС будут лет пять «отлеживаться» в бассейнах выдержки. Но и особо медлить непозволительно - уже работает ВВЭР-1200 в Нововоронеже, уже загружено топливо в активную зону реактора на Ленинградской АЭС-2. Мало того - ТУКи весьма востребованы на мировом рынке: продолжают работать более 400 реакторов по всему миру, строятся новые. Если Росатом сможет разработать ТУК, отвечающий всем требованиям безопасности, при этом универсальный для АЭС нашего и западного дизайна - наши машиностроители и металлурги смогут получать новые заказы, продолжая увеличивать несырьевой, высокотехнологичный экспорт России.

Сейчас тон на этом рынке задают немецкие компании, освоившие выпуск ТУК из высокопрочного чугуна с шарообразным графитом. Чугун дешевле стальных сплавов, отливка не требует сварных работ, но есть свои преимущества и у металлических ТУК - они выдерживают более высокие температуры, в них ТВС можно хранить чуть дольше. Без конкуренции при разработке проектов ТУК не обошлось даже внутри Росатома, но это тот случай, когда конкуренция явно идет на пользу.

В соответствии с современными требованиями МАГАТЭ, ТУК должен выдержать:

падение с 9 метров при любых возможных положениях (плашмя, на крышку, под углами и т.д.);

падение на штырь с высоты в 1 метр;

пожар при 800 градусах в течение получаса;

затопление на глубину 200 метров;

хранилище с ТУКами должно выдерживать падение на него предметов весом до 10 тонн со скоростью до 160 м/с (576 км/ч).

ФЦЯРБ, РФЯЦ-ВНИИЭФ, ИЦЯК и другие аббревиатуры

Росатом дополнил этот список требований, исходя из особенностей реактора ВВЭР-1200 и из экономических соображений. Перечень небольшой, но жесткий. Срок службы ТУКа - не менее 60 лет, максимальное время хранения ТВС внутри ТУКа - 9 лет, вместимость - не менее 18 ТВС (при этом габариты должны позволять ж/д транспортировку), суммарное энерговыделение внутри ТУКа - до 40 кВт и температурный диапазон использования от -61 до +52 градусов.

Конкурсный отбор был поручен «Атомкомплекту», в общей сложности разными структурами Росатома было предложено 5 проектов, в «финал» в 2014 году вышло два - ТУК-141О от ФЦЯРБ и входящего в его состав ИЦЯК (инженерный центр ядерных контейнеров), и ТУК-137 от РФЯЦ-ВНИИЭФ (эта веселенькая аббревиатура, «российский федеральный ядерный центр - Всероссийский НИИ экспериментальной физики» - наследство времен секретности в комплекте с современной добавкой. Без использования аббревиатуры все звучит проще - Саров, НИИ, созданный Юлием Харитоном, разработчик всех наших ядерных боезарядов).

Несмотря на египетский режим конфиденциальности, можно сделать вывод, что победителем и, следовательно, участником контракта стал ФЦЯРБ и его ТУК-141О, с чем, мы надеемся, можно поздравить ФЦЯРБ и Петрозаводск, на котором будет разворачиваться серийное производство. Все испытания на соответствие всем вышеописанным требованиям проведены успешно - экспериментальный ТУК роняли, валяли, топили, поджигали, морозили и грели, в него швырялись тяжелыми предметами.

Специально для него изготовили железнодорожные контейнеры, была проведена и пробная доставка ОЯТ с Балаковской АЭС на «Маяк» - все прошло штатно, без нареканий. Получены все необходимые сертификаты и лицензии, проведены все дополнительные измерения и проверки. То, что в контракте должен фигурировать совершенно конкретный ТУК очевидно еще и по той причине, что эта информация необходима «Гидропрессу» при проектировании реактора - конструкторы должны точно знать, как организовать выгрузку ТВС из активной зоны. Если наше предположение верно, то «Петрозаводскмашу», в тесном сотрудничестве с которым ИЦЯК разрабатывал свой проект, предстоит освоить серийное производство этих изделий, вес которых превышает 100 тонн.

По оценкам руководства «Петрозаводскмаша», выход линии на полную мощность можно организовать в сжатые сроки, после чего не менее 15% производимой продукции предприятия будет составлять именно изготовление ТУКов. Почему так много? Эта модель может с успехом использоваться и для упаковки транспортировки ТВС реакторов ВВЭР-1000, которые сейчас перевозятся в ТУК предыдущего, 13-го поколения. 13-е поколение снимается с производства по двум причинам - в них можно было разместить только 12 ТВС, а в качестве радиационной защиты в них использовалась специальная жидкость. Менее технологично, больше затраты на транспортировку, больше времени отнимают планово-профилактические ремонты, во время которых АЭС не работает - вот причины, по которым переход на ТУКи нового поколения экономически оправдан. Унифицированный для ТВС реакторов разных типов, в свою очередь, позволяет бороться за снижение себестоимости, как в случае любого другого серийного производства. Заметим, что и проект саровцев может оказаться совсем не лишним - ряд особенностей ТУК-137 позволяет использовать его для хранения и транспортировки ОЯТ, полученного на АЭС западного дизайна. Контракт по «Эль-Дабаа» помог, таким образом, и Росатому сделать выбор между двумя проектами ТУКов.

Африканские перспективы ядерной дипломатии России

Мы постарались сделать анализ всего, что известно о содержании пакета контрактов между Россией и Египтом по строительству и будущей эксплуатации АЭС «Эль-Дабаа». Вероятнее всего, более полного раскрытия информации придется ожидать по мере реализации проекта, а нам остается только припомнить еще несколько интересных фактов и выразить надежду, что, рано или поздно, все они станут частями единого целого.

22 декабря 2017 года теперь уже лучше известная вам компания «Русатом Оверсиз» подписала в Москве соглашение с министерством водных ресурсов, ирригации и электроэнергии Судана о развитии проекта сооружения АЭС на территории Судана. Если бросить взгляд на карту Африки, то легко увидеть, что Судан - не только сосед Египта, но еще и страна, по территории которой протекает Нил. Активность Судана в проекте АЭС, на наш взгляд, говорит о том, что «атомная дипломатия» России продолжает развиваться - появление таких мощных генерирующих мощностей позволяют «соседям по Нилу» снижать напряженность двусторонних отношений. Подписание египетским заказчиком контракта с Росатомом демонстрирует растущий уровень доверия к нашей стране, увеличивает влияние России в регионе, связанное с технологиями высочайшего уровня. Судан, надеемся, свой выбор уже сделал, но маршрут вдоль Нила на этом, вероятно, пока и закончится - Эфиопия решает свои проблемы с энергодефицитом за счет строительства ГЭС.

Как будет развиваться “ядерная дипломатия” России на новом для нашего атомного проекта континенте - Африке, покажет время. Напомним, что достаточно хорошо продвигаются переговоры с Марокко, есть определенные намеки на развитие отношений с Саудовской Аравией, строительство центров ядерных технологий намечается еще в нескольких государтсвах континента.

И, напоследок хочется поздравить всех, кто любит путешествовать или отдыхать в Египте, с восстановлением авиационного сообщения между Россией и этой страной. То, что это событие совпало по времени с подписанием контрактов по АЭС «Эль-Дабаа» - разумеется, не более, чем случайное совпадение!

Частные турецкие компании вышли из проекта «Росатома» по строительству первой АЭС в Турции стоимостью $22 млрд. Как стало известно РБК, их может заменить госкомпания EUAS, которая уже участвует в аналогичном проекте с Японией

Макет АЭС в Турции (Фото: akkunpp.com)

Новый партнер

В консорциуме инвесторов, которые вместе с «Росатомом» должны профинансировать строительство первой АЭС в Турции — Akkuyu, произошли существенные изменения. Турецкие частные строительные компании Kolin Insaat и Kalyon Insaat вышли из партнерства, рассказали РБК два источника, близких к российской госкорпорации и проектной компании «Аккую Нуклеар».

Турецкое агентство Anadolu сообщило во вторник со ссылкой на представителей трех компаний (Cengiz, Kolin and Kalyon), что они все вышли из партнерства, поскольку не смогли договориться по коммерческим вопросам.

По словам одного из собеседников РБК, новым партнером «Росатома» в этом проекте станет турецкая государственная энергокомпания EUAS ICC. Представитель «Росатома» подтвердил РБК факт переговоров с ней. «Госкорпорация продолжает поиск инвесторов для проекта Akkuyu, и EUAS — одна из компаний, с кем мы обсуждаем возможную совместную реализацию проекта», — сказал он.

Главе российско-турецкого аналитического центра Айдыну Сезеру также известно о том, что в пул инвесторов Akkuyu входит EUAS ICC. С представителем EUAS связаться не удалось. Представители Kolin Insaat и Kalyon Insaat не ответили на запросы РБК.

Логичный выбор

В Анкаре задумались о развитии атомной энергетики еще в 1970-х годах, но ряд тендеров на постройку АЭС был отменен из-за проблем с финансированием и протестов населения.

Проект АЭС Akkuyu тормозили как внешнеполитические отношения между странами, так и турецкое законодательство, которое запрещало строить промышленные объекты вблизи оливковых рощ. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в ноябре 2017 года подтвердил планы строительства АЭС к 100-летию республики, то есть к 2023 году. «Кого-то АЭС беспокоят. Пусть сколько угодно беспокоятся, но мы их построим», — сказал он (цитата по «РИА Новости»).

Турция в 2013 году заключила аналогичное межправительственное соглашение с Японией, чтобы к 2023 году запустить и вторую АЭС — Sinop, строительством которой займется консорциум японской Mitsubishi Heavy Industries и французской Engie. По данным турецких СМИ, 49% в проекте общей стоимостью $16 млрд будет у государственной энергокомпании EUAS.

Сезер считает выбор госэнергохолдинга EUAS в качестве партнера по АЭС Akkuyu логичным, поскольку у него уже есть доля в аналогичном проекте.

По данным Министерства энергетики и природных ресурсов Турции на конец первого полугодия 2017 года, на EUAS приходилась четверть всей энергомощности страны.