Россия в кавказской и крымской войнах. Крымская война и кавказская война

Вопрос о начале Кавказской войны по-прежнему остается предметом научных споров. Некоторые ученые относят развязывание военных действий между правительственными войсками и непокоренными горцами к началу XIX в. Другие настаивают на том, что они начались с 1816 г., когда командующим Отдельным Кавказским корпусом был назначен А.П. Ермолов, проводивший покорение Кавказа чрезвычайно жесткими мерами. Исследователи сходятся в одном - причины присоединения к России Северного Кавказа носили исключительно стратегический характер, а само присоединение было явной военной акцией. Дело в том, что после добровольного присоединения к империи значительной части Закавказья Северный Кавказ становился важным транспортным и стратегическим пунктом российской внешней политики.

Для успешной борьбы с горцами Ермолов решил выстроить новую линию укреплений по реке Сунже. Финансовая тяжесть возведения крепостей и дорог ложилась на местное население, облагавшееся денежными или натуральными повинностями. Горцы отвечали на это или отказом, или прямым сопротивлением. В 1819 г. 90-тысячные российские войска начали массированное наступление на горные районы Чечни и Дагестана, вынуждая их правителей к насильственной присяге российскому императору, которая на деле маю что изменила в их отношении к Петербургу. Движение горцев Кавказа, начавшееся в 1820-е гг., носило сложный, неоднозначный характер. В нем переплелись мотивы национaльно-освободительной борьбы, попытки крестьянства облегчить свое положение, желание феодализирующейся местной знати укрепить свой престиж и сильное чувство религиозного протеста против "неверных" (немусульман), разрушающих традиционные устои жизни горцев.

Знаменем борьбы жителей Кавказа сделался мюридизм - особая разновидность ислама. Его последователи посвящали себя духовному совершенствованию, а потому не только выполняли заповеди Корана, но и вели аскетический образ жизни. Они считали, что мусульманин не может быть подданным иноверца. Крестьяне же видели в равенстве мюридов перед Аллахом социальное равенство всех людей независимо от их происхождения. К началу 1830-х гг. мулле Гази-Магомеду удалось объединить Чечню и горный Дагестан в военно-теократическое государство - имамат. Гази-Маго-мед призвал горцев к газавату - священной войне против "неверных". В 1832 г. первый имам погиб в бою с русскими войсками, и его пост занял Гамзат-бек. Однако в том же году он пал жертвой кровной мести, и третьим имамом стал Шамиль.

При нем возникли органы центрального управления имамата: Диван-хан, совет из 32 человек и Тайный совет для решения особо важных дел. Имамат делился на 52 округа, которыми управляли наибы (наместники имама). Все споры решались на основе шариата - свода законов, основанного на правилах ислама. Имамат получил государственные регалии: герб, знамя; была создана армия и народное ополчение, куда зачислялись все мужчины в возрасте от 18 до 50 лет. Вооруженные силы имамата насчитывали от 20 до 30 тыс. человек. Все это вскоре позволило Шамилю вести крупные военные операции против русских войск.

В 1843-45 гг. ему удалось нанести противнику несколько чувствительных поражений. Власть Шамиля была объявлена наследственной, однако период его удач оказался недолгим. Имамат превращался в феодальное государство, а мюриды - в обычных правителей, затевающих постоянные распри друг с другом. Население имамата, недовольное растущими поборами и тяготами войны, стало отходить от движения. Попытки Шамиля вести военные действия совместно с Османской империей потерпели неудачу. По окончании Крымской войны российское правительство сосредоточило на Кавказе около 200 тыс. солдат и офицеров. В 1859 г. им удалось взять последние убежища Шамиля - Ведено и Гу ни б. Имам был перевезен с семьей в Калугу, затем в Киев. В 1871 г. ему разрешили совершить паломничество (хадж) в Мекку, во время которого он умер.

Война на Кавказе, унесшая жизни 77 тыс. русских солдат и офицеров, продолжалась и после сдачи Шамиля. В ходе нее в Турцию эмигрировали более 150 тыс. горцев, не пожелавших оставаться под властью Петербурга. Лишь в 1864 г. на Кавказе был подавлен последний очаг сопротивления и появилась возможность строить мирную жизнь.

Третий кризис восточного вопроса, тесно связанный с решающими событиями на Кавказе, разразился в начале 1850-х гг. Непосредственным поводом к началу Крымской войны 1853-56 гг. явился спор о святых местах в Иерусалиме и его окрестностях. Здесь столкнулись интересы православной и католической церквей, разрешить спор которых должен был турецкий султан, так как святыни находились на территории, принадлежавшей Османской империи. В этих условиях Николай I, надеявшийся окончательно уладить все спорные вопросы с Турцией, допустил грубые дипломатические просчеты.

Он считал, что Австрия поддержит его в столкновении с султаном, будучи благодарной России за помощь в борьбе с венгерской революцией. Во Франции Наполеон III, по мнению российского императора, занимавшийся укреплением своих позиций в стране, не сможет серьезно помешать планам Зимнего дворца. Англии же за соблюдение нейтралитета во время русско-турецкого конфликта Николай I пообещал Египет и Крит, которые, как и Бажаны, должны были выйти из-под турецкого контроля. На самом же деле Россия начинала войну с Османской империей в обстановке полной дипломатической изоляции, поскольку истинной причиной восточного кризиса являлось желание ведущих европейских государств укрепить свои позиции на Бажанах и в Малой Азии и не допустить распространения здесь российского влияния. Уже в 1853 г. Франция и Англия заключили антироссийский альянс, да и Австрия явно их поддерживала.

В мае 1853 г. Россия предъявила Турции ультиматум и вскоре в нарушение международных договоров ввела войска в Дунайские княжества. В ответ Константинополь объявил России войну и начал наступление на Дунае и в Закавказье. В ноябре 1853 г. адмирал П.С. Нахимов сжег турецкую эскадру в Синопской бухте, что послужило сигналом для вступления в войну Англии и Франции. Сосредоточив в болгарской Варне 70-тысячный экспедиционный корпус, они объявили о начале войны с Россией. В сентябре 1854 г. союзники начали высадку в Крыму под Евпаторией. Вскоре на р. Альме состоялось первое сражение с русскими войсками, проигранное не столько их солдатами и офицерами, сколько их командованием во главе с А.С. Меншиковым. Таков же был результат еще двух сражений, данных Меншиковым противнику, рвавшемуся к единственной российской военно-морской базе в Крыму - Севастополю.

В конце октября 1854 г. началась 349-дневная героическая оборона Севастополя. Чтобы противостоять морской артиллерии союзников, командование Черноморского флота затопило свои суда на рейде Севастопольской бухты, а матросы, солдаты и горожане под руководством инженер-полковника Э.И. Тотлебена возвели укрепления на слабых участках обороны города из подручных средств. Защиту Севастополя возглавил вице-адмирал В.А. Корнилов, а после его гибели - П.С. Нахимов. Против осажденных действовала 120-тысячная армия союзников, гораздо лучше вооруженная, обеспеченная обмундированием, продовольствием и фуражом. Однако ей понадобилось 9 штурмов, чтобы занять господствовавшую над южной стороной города высоту - Maлахов курган. Большие потери нес противник от "поисков" (ночных вылазок русских отрядов в расположение осаждавших). Всего под Севастополем союзники потеряли 73 тыс. человек.

В начале августа 1855 г. М.Д. Горчаков, сменивший на посту командующего Крымской армией Меншикова, предпринял неудачную попытку облегчить положение города, дав противнику сражение у Черной речки. 27 августа начался последний штурм Севастополя, во время которого англо-французским войскам удалось овладеть Малаховым курганом. Оставшиеся защитники города по наплавному мосту ушли на левую сторону Севастопольской бухты. Падение Севастополя предопределило исход Крымской войны, на который уже не могли повлиять ни успешные действия Отдельного корпуса на Кавказе, ни результаты нескольких столкновений российских и союзнических войск на Балтике, Кольском полуострове или на Камчатке.

18 марта 1856 г. был подписан Парижский мирный договор, по которому Россия лишалась южной части Бессарабии с устьем Дуная и освобождала занятую ее войсками Карскую область на Кавказе. Самым унизительным для России пунктом договора стаю провозглашение "нейтрализации" Черного моря, т. е. России, как и Османской империи, запрещалось иметь на Черном море военный флот, а на его побережье - военные крепости и арсенаты. Черноморские проливы объявлялись закрытыми для военных судов всех стран, однако в случае начала военных действий юг России оказывался открытым для вторжения неприятеля. Свобода плавания торговых судов всех государств по Черному морю и Дунаю давал простор для широкого проникновения английских, французских и австрийских товаров на Балканы и в Матую Азию. Наконец, Парижский мир лишал Россию шансов на защиту интересов православного населения на территории Османской империи, на особое покровительство жителям Сербии и Дунайских княжеств.

Поражение в Крымской войне привело к изоляции России на международной арене, поставило под угрозу ее престиж великой державы. Оно означаю крах николаевского режима, который не выдержал испытания первым же серьезным кризисом. Правительство России не смогло обеспечить армию и флот современным вооружением и кораблями. Промышленность не успевала за требованиями военного времени, оставив армию без достаточного количества пороха и боеприпасов. Система снабжения войск, разъедаемая взяточничеством и казнокрадством, страдавшая от нехватки удобных транспортных путей, не смогла выполнить свою основную задачу - обеспечить армию продовольствием, фуражом, зимним обмундированием, обувью и т.п. Поражение в Крыму показало "верхам" и прогрессивной части российского общества, что дело не только в том или ином способе политического управления империей. Широкой критике подверглась основа существования страны - ее феодально-крепостническая система. На повестку дня был поставлен вопрос о необходимости структурных социально-экономических преобразований.

приходит к выводу о том, что Россия представляет собой "молодую страну", только выходящую на мировую арену, и ей суждено сказать миру свое слово. Именно России, по мнению мыслителя, суждено выполнить особую миссию Провидения, соединив европейский и азиатский миры с их рационализмом и созерцательностью.

"Философическое письмо" всколыхнуло дворянскую интеллигенцию, заставив ее задуматься об историческом прошлом России и ее месте в современном мире. Националистически настроенное ее крыло (получившее название славянофилов) отстаивало тезис о тупиковом направлении развития Европы и мессианской роли России. Для славянофилов исторический прогресс совпадал с нравственным прогрессом человечества, осуществлявшимся под эгидой христианской религии. Западноевропейская ее разновидность, расколовшись на католицизм и протестантизм, не смогла противостоять идеям материализма и утилитаризма, а потому только православие в силу своего единства сумело сохранить ценности, свойственные истинному христианству.

Оно, по мнению славянофилов, пронизывало жизнь россиян, установив в ней редкое равновесие материальных и духовных интересов. Поэтому главной задачей верховной власти стало сохранение этого равновесия. К сожалению, Петр I, безоговорочно и насильственно проводя нужные, в сущности, реформы, нарушил своими действиями ход естественного развития страны. Бюрократия получила слишком большую власть над населением, церковь превращалась в некий государственный орган, мнение "земли" перестало учитываться в реальной политике правительств. Политический идеал славянофилов, звучавший не слишком внятно: "Сила власти - царю, сила мнения - народу", - казался Зимнему дворцу чересчур радикальным. При желании в нем можно усмотреть намек на создание российского парламента (Земского собора), хотя сами славянофилы говорили лишь о необходимости для властей прислушиваться к чаяниям и оценкам подданных.

Они стояли за отмену крепостного права, реформы в области суда, местного самоуправления, просвещения, ратовали за развитие торговли и промышленности, отстаивали свободу слова и печати. Последнее имело для славянофилов принципиальное значение, поскольку только гласность могла стать реальным оружием в борьбе общества с бюрократией. Принимая в общем виде уваровскую триаду православия, самодержавия и народности, они делали упор на соответствие самодержавия принципам православия и чаяниям народа. Другими словами, оставаясь монархистами, считая самодержавие лучшей для России формой правления, славянофилы -

С другой стороны, Герцен не идеализировал общину и уровень политического развития русского крестьянства. Он сознавал, что общинные порядки подавляют личность, самостоятельность, инициативу крестьянина, а сам крестьянин является скорее стихийным, чем сознательным социалистом. Из всего сказанного вытекали две задачи, стоявшие перед революционерами. Во-первых, требовалось соединить общинные порядки с "западноевропейской наукой", под которой Герцен понимал теорию социализма. Иными словами, посредством широкой пропаганды необходимости радикальных перемен предстояло превратить крестьянина в идейного, сознательного их сторонника. Во-вторых, необходимо было бороться за освобождение общины от власти помещика и чиновника, за приобретение ею подлинной самостоятельности.

В случае успешного освобождения общины от двух этих зол царившие в ней порядки непременно распространились бы на все государственное устройство империи, и она плавно, безболезненно превратилась бы в социалистическое государство (ведь в общинах или рабочих артелях состояло 90 % населения страны). Будучи радикалом, Герцен признавал справедливость революционного переустройства общества, но называл революцию "последним доводом" народных масс. Революционный переворот, по его убеждениям, грозил огромными человеческими, экономическими, культурными потерями, а потому, если можно было обойтись реформами, то лучше использовать именно этот путь.

Теория "русского социализма", конечно, являлась красивой утопией, поскольку русский крестьянин не был стихийным социалистом, а освобождение общины от крепостнических и бюрократических пут стало бы сигналом к широкому развитию капитализма, но никак не "общества социальной справедливости". Однако, в отличие от утопий Сен-Симона и Фурье, герценовская теория не была обращена к власть имущим. Она давала четкую перспективу радикально настроенной части общества, ставила перед ней конкретные цели, а потому сделалась знаменем народничества, определив на 30-35 лет развитие революционного движения в России.

В своих социалистических исканиях Герцен был неодинок. Начиная с зимы 1845 г. на квартире чиновника Министерства иностранных дел М.В. Буташевича-Петрашевского по пятницам собирались представители молодой интеллигенции, из которых в конце концов составился кружок поклонников идей Сен-Симона и Фурье. Петрашевский предпринял попытку издания "Карманного словаря иностранных слов, вошедших в состав русского языка", с помощью которого хотел пропагандировать идеи социализма в русском обществе. Однако уже второй том словаря был запрещен цензурой, а встревоженные власти принялись изымать из продажи и первый том издания.

Постепенно в кружке Петрашевского формировалось радикаль-ное течение во главе с Н.А. Спешневым, надеявшееся вызвать народный бунте целью свержения самодержавия, освобождения крестьян с землей и введения в России парламентской республики. К 1848 г. "пятницы" Петрашевского приобрели отчетливо выраженный политический характер. На них обсуждались проблемы революции, конституционного устройства страны, наделения ее жителей гражданскими и политическими правами. В то же время Спешнев со своими единомышленниками перешел к планированию восстания рабочих уральских заводов, которое должны были поддержать крепостные крестьяне европейской части России. Никто из петрашевцев не предполагал, что в кружке уже несколько месяцев действовал агент полиции.

В ночь на 23 апреля 1849 г. 34 участника кружка были арестованы и заключены в Петропавловскую крепость. Всего к следствию были привлечены 122 человека, и 21 из них был приговорен к расстрелу, хотя суд не смог доказать никакой их вины, кроме "заговора идей". В декабре 1849 г. по приказу Николая I была разыграна страшная инсценировка казни петрашевцев. Им зачитали приговор, одели в белые балахоны и привязали к столбам напротив готовых к стрельбе солдат. В этот момент флигель-адъютант императора огласил помилование петрашевцам и замену им смертной казни ссылкой в Сибирь или отдачей в солдаты. Среди наказанных оказался и Ф.М. Достоевский.

Попытки Петрашевского пропагандировать устройство фаланстеров (коммун), как и надежды Спешнева на народное восстание, оказались тщетными. Фаланстерное устройство общества являлось абсолютной утопией, а для восстания народных масс в России 1840-х гг. не было никаких предпосылок. Однако эти попытки и надежды свидетельствовали о том, что общественное движение в стране становилось в жесткую оппозицию по отношению к правительству и начинало предлагать свои (пусть и утопические) пути развития России. Проблема взаимоотношения власти и общества делалась все более острой, поскольку речь шла не только об улучшении существующей системы, о выправлении правительственной политической линии, но и о замене самодержавного, монархического режима иным, более справедливым, более "народным".

Введение

Крымская война 1853-1856 гг., начавшаяся как русско-турецкая, но в последствие ставшая общеевропейской, возникла после длительной и сложной политической борьбы между государствами (Россией – с одной стороны; Турцией, Англией и Францией – с другой), интересы которых сталкивались на Ближнем Востоке. Война завершилась поражением русской армии и подписанием Парижского мирного договора в 1856 г.

Кроме военных операций на Дунае, в Крыму, на Черном море особое место занимает Кавказский фронт Крымской войны, где военные действия велись еще и при национально-освободительном движении многих народов Кавказа под предводительством Шамиля. Кавказский фронт сыграл немалую роль на исход войны и ее нельзя недооценивать.

Проблеме Крымской войны посвящены труды многих исследователей. Русская дореволюционная историография Крымской войны весьма обширна. Такие представители монархического направления в русской исторической науке, как М.И. Богданович, Н.Ф. Дубровин, А.М. Зайончковский, выступали после 60-х годов XIX в. В основном это были военные историки, принадлежавшие к царскому офицерству. И поэтому их военно-теоретическое и военно-исторические работы строго основывались на существовавших в то время взглядах правительства на историю войн и военного искусства.

Одним из видных представителей дореволюционной военной историографии второй половины XIX в. был генерал Модест Иванович Богданович. Он принадлежал к числу немногих русских официальных военных историков, которые уделяли внимание освещению роли кавказских национальных ополчений и иррегулярных войск в Крымской войне.

Уделив внимание политическим и дипломатическим аспектам Крымской войны больше, чем другие дореволюционные историки, Богданович тем не менее, по понятным причинам, объяснял причины поражения России в войне случайностями, неумелыми действиями армии и некоторых военачальников. Но при всех своих недостатках работа М.И. Богдановича «Восточная война 1853-1856 гг.» не утратила своей ценности и в наше время, так как она насыщена богатым фактическим материалом из архивов и особенно тем, что в отличие от других дореволюционных военных историков М.И. Богданович много места уделяет освещению военно-политических событий на Кавказе и участию национальных ополчений в войне.

Еще одним видным историком того времени был А.М. Зайончковский. Как и Богданович, он подробно, в деталях, осветил ход боевых действий на Кавказском театре войны. Но его работа пропитана духом великодержавного шовинизма, ненависти к народам Кавказа и апологии политики царизма. Но обилие фактического материала делает эту работу очень полезной в изучении данного вопроса.

Крымская война стала предметом особенного внимания советских ученых. Многие в своих работах, объясняя поражение в войне, клеймили позором русский царизм и проводимую им внутреннюю и внешнюю политику.

Ученый М.Н. Покровский еще в 1907-1912 гг. дал глубокий исторический анализ внешней политики царской России, объяснив ее исключительно интересами дворянства, помещиков и буржуазии. В силу того, что М.Н. Покровский писал свои работы в дореволюционное время, его главной задачей как ученого-марксиста была борьба против царского самодержавия.

В третьем томе «Истории России» Покровский излагает историю Крымской войны 1853-1856 гг., но совершенно не упоминает о роли народов Кавказа в успешных боевых действиях русской армии на Кавказском театре Крымской войны, освещая лишь одну сторону истории народов Кавказа в XIX в. – их национально-освободительную борьбу. Этим самым ученый игнорирует борьбу народов Кавказа с турецкими и персидскими завоевателями.

Значительным вкладом в советскую историографию войны 1853-1856 гг. явилось капитальное двухтомное исследование крупного историка Е.В. Тарле «Крымская война». Его работа – бесценный труд по дипломатической истории войны и международным отношениям того периода.

В этом труде достаточно полно раскрыты противоречия европейских держав и царской России в борьбе за господство на Ближнем и Среднем Востоке в середине XIX в. Е.В. Тарле последовательно излагает дипломатическую борьбу между этими государствами, давая подробную характеристику ей как в период военных действий, так и в периоды затишья, когда эта борьба становилась более обостренной.

К сожалению, в этой работе не нашло должного отражения участие населения и воинских формирований из народов Кавказа в Крымской войне в составе русской армии.

Замечательной работой, касающейся непосредственно Кавказского фронта Восточной войны, является книга Хаджи Мурата Ибрагимбейли «Кавказ в Крымской войне 1853-1856 гг.» Автор, ссылаясь на архивные материалы, действительно показал роль кавказских народов и их помощь в войне. В работе подробно затронут вопрос о национально-освободительном движении народов Кавказа.

История участия некоторых народов в войне частично рассмотрена советскими историками – Е.Е. Бургуладзе, Крымская война и Грузия; А. Погосян, Кавказский фронт Крымской войны и армяне.

Зарубежная историография, особенно англо-американская, умышленно сужает понятие о так называемом Восточном вопросе, трактуя его исключительно как борьбу царской России и Османской империей за обладание черноморскими проливами.

Большинство работ зарубежных авторов, подобно русским, посвящено рассмотрению Крымского и Дунайского театров военных действий. Стремясь изобразить народы Кавказа лишь противниками России, показать, что они в большинстве своем якобы боролись на стороне султанской Турции, зарубежные историки игнорируют факты вооруженной, материальной и моральной помощи широких масс населения Кавказа русской армии.

Интересными работами, затрагивающими 1853-1856 гг., являются книга Мосса «Конец крымской войны и создание системы международных договоров 1855-1871 гг.» и труд Нью-Йоркского ученого Андерсона «Восточный вопрос в 1774-1923 гг. Международные отношения»

Многие западные историки сводят всю суть Восточной войны к «бескорыстному» вмешательству Англии и Франции в русско-турецкий конфликт с целью пресечения агрессии России против «обиженной Порты Оттоманской».

Что касается темы Кавказского театра Крымской войны, то зарубежная (особенно английская) историография этому вопросу уделяла и уделяет особое внимание.

Цель работы – показать влияние Кавказского фронта на ход военных действий на других фронтах; выявить причины успеха Отдельного Кавказского корпуса и местных иррегулярных отрядов в ходе боевых действий на Кавказе и в Закавказье; показать влияние Кавказского фронта на решение Парижского конгресса в 1856 г.

1.1. Причины Крымской войны 1853- 1856 гг.

В основе политики Николая I в начале его правления лежала заветная мечта Екатерины II - изгнание турок из Европы и установление российского контроля над черноморскими проливами. С другой стороны, император имел имидж правителя, непреклонно стоящего на страже принципа легитимизма и сохранения статус-кво в Европе.

Такая двойственность ограничивала для российской дипломатии возможность маневра. Сыграть на руку России могло массовое движение православного населения на Балканах, аналогичное восстанию греков. Поэтому в основе планов и записок Николая I и его сподвижников, относящихся к 1853 году, находится мысль о том, что в случае массовых волнений в Оттоманской Порте достаточно выделить относительно небольшие силы и осуществить дерзкий десант 13-й и 14-й дивизий на берега Босфора 1 .

В начале 50-х годов, по мнению Николая, сложилась наиболее благоприятная обстановка для осуществления его грандиозного замысла. Монархи Австрии и Пруссии были его партнерами по Священному союзу; Франция, по его мнению, ещё не окрепла после революционных потрясений, Великобритания отказалась участвовать в войне, и, кроме того, царю казалось, что Великобритания и Франция, являясь соперницами на Ближнем Востоке, не заключат между собой союза. Однако эти обнадеживающие взгляды царя на международное положение были не до конца верны. После революций 1848 г. французский император Наполеон III, памятуя о лаврах Наполеона I Бонапарта, желал укрепить свой трон с помощью какого-нибудь победоносного военного конфликта. А перед Великобританией открылась перспектива образования антироссийской коалиции, и при этом добиться ослабления влияния России на Балканах 2 .

Известно, что 9 января 1853 г. на одном из великосветских балов в Петербурге состоялась первая беседа Николая I с сэром Джорджем Гамильтоном Сеймуром, британским послом в России. Разговор шел о разделе Османской империи. Называя Турцию «больным человеком», Николай I предложил принять соглашение о разделе ее на сферы влияния между Россией и Англией. При второй встрече с Сеймуром, состоявшейся 14 января 1853 г., Николай I настаивал на заключении нового англо-русского неофициального устного соглашения по поводу совместных действий в случае падения Османской империи. Царь подчеркнул, что ни одна из великих держав не должна владеть Константинополем (кроме России), а Дунайские княжества должны быть под защитой России. Англии он предложил в качестве компенсации Египет и Крит. Сеймур сообщил в Лондон подробное содержание переговоров с русским императором. Когда министр иностранных дел британского кабинета Рассел получил это сообщение, он ответил 9 февраля, что «падение Оттоманской империи - дело очень далекого будущего и что соглашение между Англией и Россией может скорее привести к войне на Ближнем Востоке, чем предотвратить ее» 3 .

Не добившись успеха в переговорах с Великобританией по поводу разграничения сфер влияния на Ближнем востоке, Николай I решает действовать в одиночку.

Поводом для начала войны послужила распря между католическим и греко-православным (ортодоксальным духовенством), вспыхнувшая из-за обладания религиозными святынями христиан в Палестине. Еще один найденный Николаем I повод была невыдача Турцией России и Австрии польских и венгерских эмигрантов. Российский император в феврале 1853 г. потребовал от Порты (турецкого правительства) поставить всех православных подданных Османской империи под его покровительство, одновременно приказав морскому министру князю А.С. Меншикову, отличавшемуся чрезмерным самомнением, недоверчивостью и нерешительностью, снарядить военный линейный корабль и плыть в Константинополь с требованиями к султану. В случае неполного удовлетворения российских требований Меншикову разрешалось предъявить ультиматум, т.е. официальное объявление войны. Меншиков довольно бесцеремонно повел себя во время встречи с султаном Абдул-Меджидом, хотя тот соглашался на некоторые уступки. После нескольких дней переговоров Меншиков представил султану проект конвенции, которая делала российского царя фактически вторым турецким султаном. Разумеется, Абдул-Меджид не ожидал такого от российского посланника и отклонил конвенцию 4 .

В ответ Русская армия начала оккупацию турецких владений в Румынии, надеясь тем самым склонить Порту к уступкам и не доводить дело до войны.

Первоначальные планы русского командования отличались особой смелостью и решительностью. Предполагалось провести в жизнь план Босфорской экспедиции, составленный на основе проекта адмирала Лазарева и поддержанный начальником штаба Черноморского флота адмиралом Корниловым. План Босфорской экспедиции предусматривал снаряжение сильной экспедиции «с помощью флота прямо в Босфор и Царьград». По плану войска, предназначенные для десанта, должны были произвести посадку на корабли в один день в Севастополе и Одессе и идти к Босфору на соединение с остальной частью войск. В случае выхода турецкого флота в море предполагалось разбить его и затем уже следовать к Босфору. Прорыв русской эскадры в Босфор ставил под удар столицу Турции, Константинополь. Чтобы помешать Франции в оказании помощи Турции, план предусматривал занятие Дарданелл 5 .

Николай I, как всегда в подобных случаях, одобрил этот проект, но выслушав очередные анти-доводы князя А.С. Меншикова, отверг его. Впоследствии были отвергнуты и другие активно-наступательные планы и выбор императора пал на очередном безликом плане отличавшемся, как и большинство решений императора, отказом от каких-либо активных действий 6 .

Войскам, под командованием генерал-адъютанта Горчакова, предписывалось, в июне 1853 г. переправиться через Прут, достигнуть Дуная, не переправляться через него и избегать военных действий. Черноморскому же флоту надлежало оставаться у своих берегов и уклоняться от боя, выделить лишь крейсера для наблюдения за турецким и другими иностранными флотами. Такой демонстрацией силы Николай I надеялся склонить Турцию к уступкам. О том, что эти действия приведут к войне в окружении русского императора и не думали.

В результате таких действий царского правительства Россия в очень скором времени окажется втянутой в самую тяжелую и проигранную для нее войну в XIX в.

1.2. Положение союзников перед началом войны.

Англия в Крымской войне хотя и располагала самым мощным флотом в мире, однако ее сухопутная армия насчитывала не более 150 тыс. человек.

Англия, оттеснившая после падения Наполеона Францию на второй план, установила свое господство в восточной части Средиземного моря, на подступах к проливам, Малоазиатскому полуострову.

К середине XIX в. Англия добилась полной монополии на мировом рынке. Она стала самой мощной индустриальной державой мира.

Главной задачей британского правительства было любой ценой добиться ослабления русского влияния на Востоке, особенно в Турции, Иране и в бассейне Черного моря 7 .

Включение Кавказа в состав России очень беспокоили британское правительство, для которого господство слабого, распадавшегося турецкого государства над богатейшими землями Кавказа и Закавказья было выгоднее, нежели господство России, ибо власть Турции создавала определенные возможности колониальной экспансии и закабаления народов Кавказа английским капиталом.

Французская армия накануне Крымской войны насчитывала в мирное время до 350 тыс. человек, а в военное время могла развернуться и достигнуть 500-550 тыс. человек. Общая численность французской пехоты накануне войны составляла 330 тыс. человек. Кавалерия состояла из 60 полков 8 .

Австрия, Пруссия и Швеция непосредственного участия в Крымской войне не приняли, но армии этих государств, насчитывавшие в общей сложности свыше 1 млн. человек заняли угрожающее положение на западных границах России.

Недавние друзья России по Священному союзу поставили ее в такое положение, которое вынудило ее оставить на западных рубежах до ¾ своей сухопутной армии. Понятно, какое влияние на ход и на исход Крымской войны оказало это обстоятельство 9 .

1.3. Положение Османской империи перед началом войны.

В начале 50х гг. XIX в. огромная Османская империя представляла эфемерный конгломерат слабо связанных между собой отдельных народностей.

По свидетельству Жоли Виктора 10 Турция к началу Крымской войны имела все учреждения европейских государств. Но турецкий султан заимствовал у европейской цивилизации только то, что могло способствовать утверждению и распространению его деспотизма.

С середины XVIII в. огромным влиянием на Турцию стала пользоваться Франция, направлявшая как внешнюю, так и внутреннюю политику султана. Но уже накануне Крымской войны Англия приобрела исключительное влияние в Константинополе, и это положение сохранялось и в последующие годы.

Вооруженные годы Турции состояли из регулярной действующей армии – Низамийе, резерва регулярной армии – Редиф, иррегулярных войск и вспомогательных контингентов, набиравшихся в вассальных владениях Османской империи, под общим названием «Неферам-аскер». Численность Низамийе доходила до 136 тыс. человек 11 . Вспомогательные войсковые контингенты, набранные в завоеванных странах, составляли 116 тыс. человек 12 .

Рекрутский набор в регулярную турецкую армию был введен с 1839 г. Согласно этому закону каждый солдат обязан прослужить в Низамийе 6 лет, после чего отпускался в бессрочный отпуск с обязательством собираться в продолжение 7 лет на одномесячные сборы. Из солдат, увольняемых в бессрочный отпуск создавался Редиф 13 .

Артиллерия турецкой армии придерживалась больше прусской системы.

Турецкая конница была исключительно легкой и напоминала организационной структурой и вооружением французские уланские полки.

В регулярной турецкой армии могли проходить службу только мусульмане.

Исходя из всего этого, можно сделать вывод, что турецкая армия, принявшая многие заимствования Европейских стран, комплектовалась несколько лучшим образом, чем российская (где срок рекрутской службы доходил до 25 лет). К тому же помощь Западной Европы повышал военный потенциал турецкой армии.

1.4. Положение России перед началом войны.

Россия еще перед началом боевых действий находилась в тяжелом международном положении. Однако царь, не желая признавать этого, решался на активизацию боевых действий с надеждой в быструю и легкую победу.

Перед началом Крымской войны Россия располагала обученной сухопутной регулярной и иррегулярной армией, насчитывавшей 1 397 178 человек, в том числе 31 392 генерала и офицера. К январю 1853 г. на действительной военной службе состояло 938731 человек регулярных войск, в бессрочном и годовом отпусках - 212677 человек (регулярных войск). В иррегулярных войсках на действительной службе состояло 89168 человек, остальные 156682 человека не были в строю и не несли действительной службы 14 .

Таким образом, накануне Крымской войны русская армия под ружьем насчитывала 1 027 899 солдат и офицеров.

Регулярные войска делились на действующие, или так называемые линейные, резервные и запасные местные и вспомогательные.

Действующая русская пехота делилась на линейную и легкую (карабинеры, егеря, стрелки).

К началу Крымской войны русская пехота состояла из 110 полков, в каждом полку 3-5 батальонов, которые состояли из 6 рот каждый. Кроме пехотных полков в русской армии было 9 стрелковых и 84 линейных батальона. Вся регулярная русская пехота перед самым началом Крымской войны была сведена в 30 дивизий четырехполкового состава и 6 отдельных бригад.

Регулярная кавалерия русской армии накануне Крымской войны состояла из 15 кавалерийских дивизий, в которые входило 59 шести- и десятиэскадронных полков. Вся кавалерия делилась на тяжелую (кирасиры и драгуны) и легкую (уланы и гусары) 15 .

Вооружение как регулярных, так и иррегулярных войск по качеству было низкое. Медленное заряжание стрелкового оружия, его низкие баллистические качества снижали боеспособность и огневую маневренность пехоты и кавалерии.

Русская пехота и конница накануне Крымской войны были вооружены гладкоствольными, заряжавшимися с дула кремневыми. ударными ружьями семилинейного калибра. Дистанция стрельбы из этих ружей достигала только 600 шагов. Стрелковые батальоны были вооружены штуцерами с нарезным каналом ствола, также заряжавшимися с дула. Дистанция стрельбы из штуцеров достигала 1200 шагов 16 .

Предельная дальность стрельбы полевой артиллерии едва доходила до 500-600 саженей при стрельбе гранатой и до 200-300 саженей при стрельбе картечью. Разумеется, при таких свойствах артиллерия не способна была своим огнем осуществлять мощную подготовку атаки пехоты, что приводило к большому числу потерь в людях 17 .

Кроме полевой артиллерии в русской армии в этот период была и осадная, на вооружении которой были чугунные, гладкоствольные, заряжавшиеся с дула орудия (18-фунтовые пушки, пудовые единороги, двух- и пятипудовые горные орудия - мортиры). Для обороны крепостей кроме перечисленных систем применялись 36-фунтовые и трехпудовые бомбовые пушки.

Военно-морской флот перед Крымской войной имел очень мало паровых судов. В Балтийском и Черноморском флотах, в Архангельской, Камчатской и Каспийской флотилиях насчитывалось немногим более 90 тыс. человек. На первое место по численности личного состава и кораблей накануне Крымской войны выдвигался Черноморский флот. Благодаря руководству и неутомимой деятельности патриотов родины адмиралов М. П. Лазарева, П. С. Нахимова, В. Л. Корнилова и В. И. Истомина Черноморский флот по организации и боевой подготовке превосходил английский и французский флоты. Но в Черноморском флоте, как и в Балтийском и во флотилиях, накануне Крымской войны не было ни одного винтового корабля 18 .

Перед началом Крымской войны Черноморский флот насчитывал 17 линейных кораблей, вооруженных 84-120 пушками, 7 фрегатов, 7 пароходо-фрегатов, 5 корветов, 12 бригов и много мелких кораблей. 28 пароходов, состоявших в числе кораблей флота, приводились в движение колесами 19 .

В Черноморском флоте насчитывалось 1472 офицера и 36667 матросов 20 .

Так же как и Отдельный Кавказский корпус, Черноморский флот отличался от всех остальных флотов царской России.

Огромное значение Черноморскому флоту придавали враги России, и потому в планах войны основное внимание уделялось Севастополю с его «самым страшным жупелом», которым был Черноморский флот. Именно потому, что он был лучшим флотом России, его опасались англичане и французы. Уничтожение Черноморского флота, этого «жупела», и захват первоклассной военно-морской базы - Севастополя - было первоочередной стратегической и политической целью англо-франко-турецкой коалиции в Крымской войне.

Таким образом, мы видим, как сильно проявляются недостатки русского войска и каковы их глубинные корни, т.е. влияние пережитков феодально-крепостнического строя.

1.5. Положение войск на Кавказе

Почти 500-километровая Кавказская пограничная линия - от устья реки Чорох на Черном море до горы Арарат-была прикрыта слабо укрепленными, лишенными значительных фортификационных сооружений и слабыми по огневой оснащенности крепостями.

Центральным опорным пунктом русских войск на Кавказском театре войны была пограничная крепость Александрополь. Крепость Ахалцых, стоявшая к северо-западу от Александрополя, прикрывала коммуникацию Карс - Ардаган, а крепость Эривань, находившаяся к юго-востоку от Александрополя, обеспечивала безопасность границы со стороны Турции и Ирана.

Русско-турецкая граница замыкалась на севере Чалдырским горным хребтом, а на юге, по правому берегу Аракса, - хребтами Агри-даг и Кара-даг. Пограничная река Арпа-чай, приток Аракса, протекавшая по границе на протяжении 100 км, серьезной преграды для противника не представляла, так как с конца мая становилась проходимой вброд.

Кавказ граничил с Турцией и Ираном также по Черному и Каспийскому морям. Обширная морская граница с Турцией, так называемое Черноморское побережье, перешедшее под власть России еще по Адрианопольскому трактату 1829 г., прикрывала подступы к горским владениям Центрального Кавказа.

К началу боевых действий на Кавказском театре Крымской войны русская армия имела так называемый Отдельный Кавказский корпус, составляла 32½ пехотного батальона при 68 орудиях, 10 кавалерийских эскадронов регулярной кавалерии, 21 сотню, 4 дружины и 36 сотен национальных кавказских ополчений 21 .

В начале войны из 200-тысячной армии царское командование могло выставить против Турции лишь 6 батальонов пехоты, 400 казаков и 12 горных орудий.

В середине октября 1853 г. по инициативе адмирала Нахимова на судах из Севастополя на кавказское побережье Черного моря была переброшена 13-я пехотная дивизия с артиллерией (16393 человека, 824 лошади, 2 батареи и обоз) под командованием генерал-лейтенанта А. А. Обручева, а часть этой дивизии была придана Ахалцыхскому гарнизону 22 .

К началу войны, в октябре - ноябре 1853 г., силы Отдельного Кавказского корпуса, предназначенные для боевых действий против Анатолийской армии турок, были сведены в отдельный небольшой действующий корпус под командованием генерал-лейтенанта В. О. Бебутова, по национальности армянина, состоявшего на русской военной службе. Вся остальная масса частей Отдельного Кавказского корпуса была оставлена на Северном Кавказе и Лезгинской кордонной линии для борьбы с национально-освободительным движением горцев Дагестана и Чечни под руководством Шамиля.

Царское командование кавказских войск не провело никаких подготовительных мероприятий на случай войны с Турцией, хотя сведения о разрыве с ней уже стали поступать задолго до начала внезапного нападения на кавказские границы России.

К началу Крымской войны царская Россия имела на Северном Кавказе группировки войск, распределенных в следующем порядке:

1) Центр Кавказской линии (т. е. Кабарда, Балкария и Карачай) - 17 пехотных батальонов, 16 пеших и 8 конных орудий и 12 сотен конницы;

2) Владикавказский округ (т. е. Северная Осетия и район Военно-Грузинской дороги до Дарьяльского ущелья) - 13 пехотных батальонов, 8 орудий и 6 сотен конницы;

3) левый фланг Кавказской линии (т. е. нагорный Дагестан и Чечня) - 14 пехотных батальонов, 20 пеших и 10 конных орудий и 32 сотни конницы;

4) Прикаспийский край (т. е. прибрежный Дагестан и часть Азербайджана) - 24 пехотных батальона, 8 пеших, 20 горных, 2 конных орудия и 30 сотен конницы;

5) Лезгинская линия - 10 пехотных батальонов, 2 пеших, 8 горных и 4 конных орудия, 5 пеших и 19 конных сотен 23 .

Таким образом, в начале Крымской войны для борьбы против национально-освободительного движения горцев под руководством Шамиля царизм бросил 78 пехотных батальонов, 5 пеших, 99 конных сотен, 106 орудий.

На Кавказский театр Крымской войны царское правительство выделило следующее количество войск в группировках по отрядам:

1) Гурийский отряд - 18 пехотных батальонов, 26 пеших и 8 горных орудий, 9 сотен казаков, 26 пеших и 3 конные сотни национальных кавказских ополчений;

2) Ахалцыхский отряд - 7 пехотных батальонов, 16 пеших и 4 горных орудия и 6 сотен казаков 24 .

Гурийский и Ахалцыхский отряды составляли отдельную группировку под командованием генерала Андроникашвили.

Другую действующую группировку составлял корпус под командованием генерал-лейтенанта В. О. Бебутова. В этот корпус входили:

Ахалкалакский отряд - 2 пехотных батальона, 4 пеших орудия, 3 сотни казаков и сотня национального ополчения; главный Александропольский отряд - 18 пехотных батальонов, 48 пеших и 16 конных орудий, 26 эскадронов кавалерии и 21 сотня казаков; Эриванский отряд - 6 пехотных батальонов, 8 пеших орудий, 6 сотен казаков и 2 сотни местных ополчений 25 .

Таким образом, против Турции на Кавказском театре Крымской войны было сосредоточено 41 пехотный батальон, 130 орудий, 26 эскадронов, 45 сотен казаков и 32 сотни национальных кавказских ополчений.

В резерве оставалось четыре пехотных батальона, восемь пеших и четыре конных орудия.

На Черноморском побережье и на Западном Кавказе оборону заняли 25 батальонов пехоты, 90 сотен конницы и 50 орудий. Эти войска были разделены на Таманский и Закубанский отряды.

На Кавказе, как и во всей армейской системе страны были видны недостатки в комплектовании, снабжении, мобилизации, транспортировки и передвижении войск.

1.6. Национально-колониальная политика царского правительства на Кавказе накануне и в начале Крымской войны.

К концу 40-х годов XIX в. почти весь Кавказ оказался под властью русского самодержавия. До присоединения к России он представлял собой пестрый, слабо связанный между собой конгломерат «мелких и мельчайших феодальных и родовых объединений, находившихся в постоянной вражде между собой и сильно отстававших в своем развитии» 26 .

Перед началом Крымской войны на Кавказе сложилась весьма своеобразная, сложная политическая обстановка, обусловленная тем, что завоевание и присоединение к России владений, расположенных к югу от главного Кавказского хребта (т.е. земель за правым берегом Терека, прикаспийских земель и феодальных государств Закавказья), произошло гораздо раньше (в 1801-1829 гг.), чем покорение и присоединение нагорной и горной частей Северного и Западного Кавказа, которое происходило с большим кровопролитием и завершилось лишь в 1864 г.

В результате двух русско-иранских и двух русско-турецких войн первой трети XIX в. к России были присоединены почти все Закавказье, Дагестан, Чечня, Северная Осетия, Кабарда, Балкария, кавказское побережье Черного моря, а также территория Ахалцыхского пашалыка.

После присоединения Кавказа к России прекратились опустошительные нашествия турецких и персидских феодалов. Царское правительство, упразднив постепенно местное управление, ввело свою военную и гражданскую администрацию на территории Кавказа и Закавказья. Если в первой половине XIX в. царское правительство не внесло внутреннее управление ханств и других феодальных государств кардинальных изменений, то в 40-х годах XIX в. оно для более удобного управления Кавказом внесло новые порядки и создало генерал-губернаторства и военные округа, которые соответственно разделило на уезды и провинции 27 .

В канун и во время Крымской войны Кавказ получил трех главнокомандующих кавказскими войсками – наместников царя. Ими были генерал-адъютант граф М.С. Воронцов, исполнявший должность главнокомандующего, генерал-лейтенант Реад и генерал-лейтенант Н.Н. Муравьев. Впоследствии, после Муравьева, наместником стал князь Барятинский.

Таким образом, Россия была втянута и во внутриполитическую борьбу за подчинение императору Кавказских народов и распространение суверенитета Российской Империи и на эти территории. Происходило это подчинение долго, в условиях национально-освободительного движения.

1.7. Начало войны и народы Кавказа.

Боевые действия на Кавказском фронте Крымской войны охватывают 3 периода: первый – от 27 октября до 24 ноября 1853 г., второй – от 20 мая до конца ноября 1854 г., третий – от 24 мая до конца ноября 1855 года. Каждый из этих периодов насыщен крупными военными операциями, завершившимися победой русской армии, невзирая на численное и технологическое превосходство противника.

По подсчетам Ибрагимбейли Хаджи Мурата в военных действиях 1853 г. в составе русских войск против турецкой армии приняло активное участие более 12 тысяч грузин, армян, азербайджанцев. В военной кампании второго периода, т.е. в 1854 г. – около 10 тысяч тех же представителей народов Закавказья. В кампании 1855 г. наиболее важной и насыщенной активными боевыми действиями местных ополчений, в составе Отдельного Кавказского корпуса сражалось до 30 тысяч воинов из народов Кавказа, включая народы Дагестана, Северной Осетии, Кабарды и других областей 28 .

От населения Кавказа с 1853 по 1856 г. было выставлено до 52 тысяч конных и пеших воинов 29 .

Кавказ с его богатейшими природными богатствами, будучи краем больших экономических возможностей, являлся узлом противоречий между Англией, Францией и Турцией, с одной стороны, и Россией – с другой. Но главным образом Кавказ расценивался этими державами как «мост», переброшенный из Европы в Азию, как важный узел военных и торговых коммуникаций, имеющих огромное стратегическое и политическое значение.

Бесспорно, как со стороны европейских держав, так и со стороны России содержание и цели борьбы были реакционны, агрессивны и, следовательно, несовместимы ни с интересами народов Кавказа, ни с интересами турецкого народа.

По признанию многих Кавказ занимал первенствующее место в смысле стратегическом и политическом 30 .

Царское правительство придавало большое значение Азербайджану как территории, удобной для связи центра России с районом, непосредственно прилегающим к Кавказскому театру Крымской войны и, в частности, коммуникацией, проходившим по Каспийскому морю к Дербенту, Баку и к устью Куры.

Дербентско-бакинское направление царское правительство считало «имеющим первостепенную важность, в особенности ввиду начавшейся войны, когда путь через Черное море временно перестал существовать. Каспийское море соединяло через Баку центр России непосредственно с центром Закавказья» 31 .

Из областей Западного Кавказа наибольшее внимание англо-франко-турецкой коалиции привлекала Абхазия. Этот интерес союзников был обусловлен огромным стратегическим значением Абхазии. Не меньшее внимание привлекали и другие прибрежные области Грузии – Гурия и Мингрелия, составлявшие Западную Грузию.

В Абхазии к началу Крымской войны происходила острая борьба между феодалами и крестьянством, а также борьба угнетенного населения Абхазии против царизма. Похожая ситуация была и в Гурии, и в Мингрелии.

Выставляя вооруженные ополчения для помощи русской армии население Кавказа руководствовалось стремлением предотвратить вторжение турецких полчищ в пределы своей родины и не допустить отторжения от России.

1. 8. Система народных ополчений и воинской повинности на Кавказе в период Крымской войн. Социальный состав ополчений.

Для обороны границ по берегу Черного моря еще перед началом боевых действий от населения Гурии, Мингрелии и Имеретии были выставлены конные и пешие иррегулярные войска, так называемые сотни. Гурийских сотен было 12, мингрельских – 5, имеретинских – 2. Наряду с этим почти все князья и дворяне Кутаисской губернии с подвластными им вооруженными крестьянами добровольно явились в Гурийский отряд для участия в войне. В эти ополчения были приняты мужчины в возрасте от 15 до 80 лет. Силы, выставленные населением кутаисской губернии, состояли из 20 конных сотен, «все время служивших на собственном иждивении». Помимо перечисленных ополчений летом 1853 г. в пограничном районе по берегу Черного моря заняли оборону 17 сотен национальных пеших и конных дружин 32 .

Вместе с тем следует отметить, что количество добровольцев было недостаточным, поэтому царское правительство вносило в это мероприятие элемент обязательной воинской повинности и даже приказывало приставам горских народов производить набор путем так называемой раскладки. При раскладке количества всадников на каждое приставство царское командование исходило не из числа населения той или иной области, а из его «благонадежности» 33 .

Таким образом, фактически еще до начала военных действий местное население предоставляло российской армии отдельные отряды для участия в намечавшихся боевых действиях.

1.9. Уничтожение Черноморской береговой линии

Перед угрозой нападения англо-французского флота, вошедшего в воды Черного моря, царское правительство претворило в жизнь давнишнюю мысль об упразднении слабых укреплений на Черноморском побережье Кавказа, так называемой Черноморской береговой линии. За несколько дней до появления кораблей противника русские моряки спасли гарнизоны береговых укреплений, насчитывавших свыше 4 тыс. солдат и офицеров.

После срытия укреплений Черноморской береговой линии на побережье Кавказа были оставлены только крепости Новороссийск, Геленджик, Анапа и Сухум. Располагая сухопутным сообщением с Черноморской кордонной линией на Кубани, укрепления эти в любое время могли быть ликвидированы, а гарнизоны их спасены 43 .

Эти меры были проведены «не из боязни союзного флота, а для усиления положения русской армии в Грузии» 44 .

2.1. Кризис имамата в период Крымской войны.

Шамиль из многочисленных, раздираемых феодальными междоусобицами и внутренними противоречиями мелких дагестанских и чеченских владений сумел создать единое государство в горах Северо-Восточного Кавказа – имамат. Последнее представляло собой теократическое по форме и феодальное по социальной сущности государство.

Объединение горцев Дагестана и Чечни в единую государственную систему – в имамат – в тех исторических условиях, несомненно, было прогрессивным шагом. В имамате деятельности органов управления впервые в истории Дагестана и Чечни стала регулироваться законодательством.

Но, несмотря на это, имамат, особенно в период Крымской войны и к концу своего существования, носил характер грубой военной диктатуры.

Руководство в этом государстве осуществлялось через Главный совет (Диван-хане). Шамиль объединял в своих руках духовную и неограниченную светскую власть. В Диван-хане входили высшие духовные лица, мудиры (генерал-губернаторы) и наибы (наместники) 34 .

Огромной заслугой Шамиля было создание им единого, централизованного государство и 60-тысячной регулярной армии, состоявшей из пехоты, сильной конницы и артиллерии.

В годы Крымской войны все внимание Шамиля было направлено на внутреннюю жизнь имамата. Именно в эти годы основная масса горцев отшатнулась от мюридистского движения, так как наибы Шамиля и другие верхушечные слои государства переродились в феодалов и усилили гнет народных масс.

Наибы Шамиля, которые еще вчера по приказу имама уничтожали горскую феодальную знать, сами превратились в феодалов и грабили горцев-крестьян. Хотя вождь горцев и принимал эффективные меры для предотвращения обогащения наибов и даже создал специальную комиссию по проверке деятельности наибов и других руководящих лиц, но было уже поздно: остановить процесс обогащения и феодализирования знати Шамиль был не в состоянии. С 1850 г. до конца движения Шамиль заменил 65% наибов и управителей, многих наказал, но это не помогло 35 .

Хотя государство Шамиля – имамат – было создано в процессе народно-освободительного движения, однако интересы основного представителя этого движения – крестьян не были удовлетворены. Горская беднота, крестьянские массы продолжали оставаться эксплуатируемым большинством. Это выразилось и на последнем этапе движения (1851-1859).

Борьба горцев за независимость и Шамиль заинтересовали Турцию и ее англо-французских покровителей только тогда, когда началась Крымская война, когда сам султан стал нуждаться в помощи.

Горцы, ведущие борьбу с царской армией, могли быть сильными союзниками султана. И, сознавая это, султан Турции Абдул-Меджид в начале Крымской войны писал Шамилю, что он должен собрать войска, выступить на защиту ислама и показать свою «решительность во имя пророка». При этом Абдул-Меджид, льстя Шамилю, писал, что последний завоевал симпатии всех мусульман, и обещал привлечь на его сторону «правоверных» Азербайджана, Дербентского ханства, Табасарана, Кумыкии, Акуши и других владений 36 .

Однако для Шамиля и горцев султан-халиф не представлял собой уже «повелителя правоверных», для них он оказался нечестным мусульманином, нарушившим шариат, священные правила Корана.

Когда началась Крымская война и англо-франко-турецкие союзники, понимая, какую эффективную силу они могут обрести в тылу русской армии, стали засыпать Шамиля многочисленными посланиями, фирманами с громкими обещаниями о совместных ударах по царским войскам, ни Шамиль, ни его сподвижники уже не прельщались ничего не стоящими посулами.

Боевые действия горцев не были согласованы с турецким командованием. Они предпринимались по самостоятельным планам Шамиля и его сподвижников. Об этом свидетельствуют многие источники, в том числе даже царские официальные документы.

Шамиль и другие руководители восставших горцев Дагестана, Чечни и Северо-Западного Кавказа относились с недоверием к турецкому правительству и отзывались о Турции весьма нелестно.

В своих «Записках о Шамиле» современник и очевидец изучаемых событий царский офицер Руновский, приводя беседу Шамиля с его сподвижником, руководителем закубанских горцев Магомет-Амином, сообщал, что «рассказы его о Турции произвели, по-видимому, на Шамиля то действие, что утвердили в нем невыгодное о ней мнение, которое он имел прежде» 37 .

Тому же Руновскому Шамиль в беседе с ним заявил: «турецкий султан знал, что я - глава мусульман Кавказа, знал, какое большое дело я делаю, и ни одного раза не полюбопытствовал узнать о моем положении, никогда не присылал спросить о здоровье и о делах» 38 .

Другой представитель военной историографии Н. Ф. Дубровин, признавал, что Шамиль «не желал соединения с турками» 40 .

А главнокомандующий русскими войсками на Кавказе в последний период Крымской войны Н. Н. Муравьев писал: «Горцам, воюющим с нами за независимость, равно противно было всякое иго, и введение порядков, которых они могли ожидать от наших врагов, столько же было бы для них тягостно, как и наше владычество... Шамиль имел к соперникам нового рода едва ли не большее отвращение, ибо он мог ожидать, что мнимые благотворители - союзники, хотя бы то были единоверные ему турки, потребуют от него покорности» 41 .

На протяжении всей 25-летней борьбы горцев Турция всегда обманывала Шамиля, так и не оказав ему помощи. И потому Шамиль заявлял гневно, что турецкий султан и его двор хуже всяких гяуров. Он восклицал: «...если бы турки попались в мои руки, я изрубил бы их на двадцать четыре куска, начиная с султана» 42 .

В период Крымской войны движение Шамиля уже шло к закату. Большого влияния на исход военных действий на Кавказском фронте Шамиль не оказал. Его поход в1854 г. – на Кахетию и Тифлис окончился не так удачно, как он ожидал. В итоге, в начале августа 1859 г. на горе Гуниб состоялось последнее сражения Шамиля, в котором он попал в плен и был доставлен в С.-Петербург.

3.1. Действующий Кавказский корпус в военных операциях 1853- 1854 гг.

Крымская война на Кавказском фронте началась для России в конце 1853 г. с вторжения турецких войск на территорию Армении. Передовые подразделения Анатолийского корпуса турок внезапно вторглись в пределы Армении и начали грабить и опустошать армянские и азербайджанские села 45 .

В связи с этим нападением, 31 октября в Александрополь прибыл командующий действующим корпусом генерал-лейтенант В.О. Бебутов, который немедленно сформировал ударную группу в составе большинства Александропольского отряда.

2 ноября 1853 г. под Баяндуром (в 10 км от Александрополя) разыгрался бой между авангардом Александропольского отряда (17 тыс. человек) и 30-тысячным корпусом турок под командованием Абди-паши. В неравном бою русский отряд понес большие потери, но отбил все атаки. Исход битвы во много решил подоспевший вовремя отряд под командованием самого Бебутова, заставивший турецкую армию обратиться в бегство.

Один из участников этого сражения после писал: «неудача эта, конечно, не способствовала поддержанию обаяния русской силы и русского имени среди местного населения – армян, хотя и сочувствовавших нам, но находившихся между двух огней» 46 .

Манифест о войне с Турцией в действующий русский корпус поступил только 18 ноября 1853 г. К этому времени русские войска уже вели боевые действия, а турецкий главный корпус вклинился в Ахалцыхскую область Грузии, в Гурию и Армянскую область, к северу от Александрополя, где русский дислоцировался штаб.

В конце 1853 – начале 1854 г. на усиление Отдельного Кавказского корпуса прибыли 18-я пехотная дивизия с артиллерией, Новороссийский и Тверской драгунские полки 47 .

Накануне открытия военных действий на Кавказском фронте весной 1854 г., для противодействия противнику русские войска были разделены на 5 отдельных отрядов и подтянуты к русско-турецкой границе. К ним относятся: Александропольский отряд под командованием В.О. Бебутова, Гурийский и Ахалцыхский отряды под общим командованием Андроникашвили (ему же непосредственно был подчинен и резерв, расположенный в Боржоми) и Эриванский отряд под командованием генерал-лейтенанта К.К. Врангеля 48 .

Кавказский корпус русской армии к весне 1854 г. оказался в крайне тяжелом положении. Англо-французский флот, прорвавшийся в Черное море, еще более осложнил общую обстановку на Кавказском фронте Крымской войны. Правый фланг и тыл действующего русского корпуса оказались необеспеченными, ибо появилась реальная угроза англо-французского десанта на восточном берегу Черного моря. Но, несмотря на это, к весне 1854 г. правительство продолжало требовать наступательных действий от его командования.

Отрицательно влияло на общий ход событий и отсутствие умелого, хорошо подготовленного в военном отношении главнокомандующего. К этому времени генерал М.С. Воронцов, «удрученный болезнями», должен был покинуть Кавказ, передав командование корпусом генералу от кавалерии Н.А. Реаду – человеку крайне нерешительному, не пользовавшемуся ни доверием, ни уважением войск 49 .

Перед началом военных действий, весной 1854 г., командование Гурийским отрядом русских войск знало о намерении турок перейти в наступление в районе Озургет и потому решило отвести Гурийский отряд ближе к Риону.

Кампания 1854 г. началась со второй попытки Анатолийской армии турок прорваться к центру Закавказья – Тифлису. В начале июня 1854 г. авангард Батумского корпуса противника под командованием Гасан-бея вторгся в пределы Гурии и занял Озургеты. После этого турецкая армия двинулась к Кутаиси с задачей дальнейшего наступления на Тифлис 50 , но 8 июня был наголову разбит русским отрядом под командованием грузина подполковника Эристова в бою у села Нигоети.

Бой у села Нигоети начался и кончился ударами штыков русских пехотинцев и сабель грузинских конных ополчений. В этом сражении русская пехота и грузинские ополченцы почти не стреляли. В результате Нигоетского боя турки потеряли до 1000 человек убитыми и около 1000 ранеными. Командир Батумского корпуса, Гасан-бей, был убит. Отряд Эристова потерял до 600 человек русских пехотинцев и грузинских ополченцев убитыми, ранеными и контуженными 51 .

Победа при Нигоети явилась предвестницей более значительного успеха гурийского отряда 15 июня при р. Чолоке.

Главные силы гурийского отряда под командованием Андроникашвили после получения донесения о нигоетской победе 10 июня перешли в наступление из села Марании на Озургеты. Узнав о наступлении главных сил гурийского отряда, Селим-паша со своим корпусом отступил за р. Чолок. Против 34-тысячного турецкого корпуса выступил 10-тысячный отряд русской пехоты и грузинских конных и пеших ополчений.

В 4 часа утра гурийские ополченцы столкнулись с неприятельскими пикетами и погнали их в лагерь.

В донесении командующему Отдельным Кавказским корпусом от 18 июня 1854 г. за № 107 командующий гурийским отрядом писал: «Дабы отвлечь внимание неприятеля от главного пункта атаки, сделано было распоряжение, чтобы артиллерия наша занимала неприятельские батареи с фронта, а гурийская милиция и часть имеретинской направлены к правому флангу неприятеля, где, завязав перестрелку, тревожили его и с этой стороны...» 52

Однако турецкая пехота оправилась от удара и перешла в контрнаступление, поддержанная конницей. Этот шаг заставил отступить русскую пехоту. Турецкий корпус, ободренный неудачей русской пехоты, начал перегруппировываться для общей контратаки, но осуществить ее он не успел. «Картечный залп 18 орудий мгновенно рассеял» турецкую кавалерию и обратил ее в бегство. Генерал Андроникашвили в этот момент бросил всю кавалерию на правый фланг противника с задачей прорыва в его лагерь на Чолокской позиции. Началась общая атака всего Гурийского отряда русских войск. Это предрешило исход всего сражения в пользу русского оружия.

Отдельную роль в этом бою следует отдать местному грузинскому ополчению. Богданович М.И., освещая атаку грузинской конной дружины, писал: «Впереди ее (грузинской дружины) несколько офицеров были убиты либо тяжело ранены; командир дружины подполковник Джандиеров и помощник его штабс-капитан Цицианов ранены, но остались при своей дружине. Имеретинская конная милиция врубилась в турецкую пехоту, потеряв своего вождя, пораженного картечью, вместе со всеми его бывшими впереди всадниками. Гурийская пешая милиция отбила горное орудие» 53 .

Турция потеряла 4 тыс. человек убитыми и ранеными, всю артиллерию, 3 лагеря с огромными запасами фуража, провианта и боеприпасов. Потери со стороны русского отряда составляли всего до 1500 человек убитыми и ранеными 54 . Чолокская победа была крупным успехом русской пехоты и грузинской иррегулярной конницы. Поражение при Чолоке совершенно расстроило одно из важнейших соединений Анатолийской армии, которая так и не оправилась до начала следующей кампании.

Русские войска ожидали новый, не менее сильный удар со стороны Эривани, где занял оборону Эриванский отряд под командованием Врангеля.

16 июля между Баязидским корпусом Анатолийского отряда турок и отрядом генерала Врангеля произошло сражение около озера Чингиль. В результате кровопролитного боя, в течение двух часов, Баязидский корпус прекратил свое существование. Эриванским отрядом было взято 4 орудия, 370 пленных, много лошадей и оружия. До 2000 убитых и раненых противник оставил на поле боя 55 . Потери отряда Врангеля составили 500 человек убитыми 56 .

Моральные результаты чингильской победы были значительны и превышали материальные. Ближайшим следствием было занятие русскими войсками без боя 31 июля крепости Баязид, откуда остатки Баязидского корпуса турок бежали в тыл.

3.2. Кюрукдаринское сражение и его значение.

Оставив в Александрополе два пехотных батальона, действующий корпус Бебутова 26 июня двинулся к Карсу, 2 июля достиг местности между селами Палдырван и Кюрук-дара в 15 км от главных сил неприятеля, и занял позиции между горным хребтом Кара-ял и селением Кюрук-дара 57 .

Генерал Бебутов, действуя по приказу правительства, назначил наступление Александропольского отряда по всей линии фронта (5 августа), но в тот же день в наступление против русских войск двинулась 60-тысячная Анатолийская армия Турции.

В период всей войны, и особенно к лету 1854 г., на Кавказском театре военных действий в составе турецкой армии было большое количество иностранных офицеров и генералов, которые фактически занимали все руководящие посты в штабе и командовали войсками (главнокомандующий войском генерал Гюйон, начальник штаба авангарда генерал Кольман и др.) 58 .

Это можно объяснить и тем, каким важным стратегическим объектом являлись для воюющих сторон Кавказ и Закавказье.

Однако, один из современников писал: «лица эти пользовались большим влиянием в Анатолийской армии, но все они были в дурных отношениях между собой и на самом скверном счету у турецких главных начальников, которые видели в них шпионов и доносчиков своих незаконных распоряжений» 59 .

Т.е. на иностранцев в турецкой армии смотрели с некоторым опасением и боялись их предательства в любой момент с изменением международного положения в отношении воюющих стран.

Дабы поднять свой авторитет, Гюйон решил в одном генеральном сражении разбить русские войска и завершить этим военную кампанию 1854 г. на Азиатском театре войны. По его плану турецкая армия должна была разбить Гурийский и Эриванский отряды русских войск, а затем 60-тысячным корпусом обрушиться на Александропольский отряд, атаковать его с фронта и с правого фланга 60 .

План Гюйона шел вразрез с инструкцией, полученной из Константинополя, согласно которой Анатолийская армия турок должна была ограничиться обороной и в случае наступления русской армии отступать к Карсу. Гюйон же во что бы то ни стало решил «склонить турок на исполнение его замысла атаковать князя Бебутова» 61 и разбить главный Александропольский отряд. Обе стороны готовились к генеральному сражению, не имея достоверных сведений друг о друге.

Это сражение состоялось 5 августа 1854 г. на равнине у юго-западных склонов Караяльских гор, под селением Курюк-дара между 20-тысячным Александропольским отрядом русских войск и 60-тысячной Анатолийской армией турок.

В 6 часов утра 5 августа началось кровопролитное Кюрукдаринское сражение, в котором русский отряд при самых невыгодных тактических и стратегических условиях наголову (в течение 7 часов) разбил противника 62 .

Турецкая армия потеряла в этом сражении до 7 тыс. солдат и офицеров, 15 орудий и много оружия. Александропольский отряд потерял всего около 1000 убитыми, 2000 – контуженными и ранеными 63 .

Как пишет Ибрагимбейли Х.М.: «В Кюрукдаринском сражении русские пехотинцы, драгуны и казаки, азербайджанские и грузинские кавалеристы проявили высокое воинское мастерство, твердость и решительность… В этом сражении получило дальнейшее развитие боевое содружество русских солдат и войнов-кавказцев» 64 .

Описывая динамику сражения, М.И. Богданович отмечает: «По всей кавалерии правого крыла раздалось дружное «ура!». Три сотни полковника Скобелева… полк Камкова, три сотни донцов и азербайджанская бригада, поддержанные дивизионом тверских драгун… кинулись вперед. Вся масса неприятельской… кавалерии, обходившая нас с фланга, была рассеяна» 65 .

Это еще раз подтверждает ту важную роль и местного ополчения, которая играла на результаты военных сражений на Кавказском театре военных действий.

Таким образом, 1854 г. на Кавказе заканчивался для России весьма успешно, если брать в сравнение другие фронты войны (Крым и Дунайский фронт), где в отличие от Кавказа, русской армии приходилось вести отступление. Во многом это можно объяснить и военной отсталостью самой Турции по сравнению со странами-союзницами. С другой стороны имели место и промахи турецкого командования. В этой связи нельзя недооценивать помощь местного населения и участия его в военных операциях 1853-1854 гг.

4.1. Военные операции 1855 г. Блокада Карса

1855 год был для России самым тяжелым в ходе Крымской войны. Значительные вооруженные силы Англии, Франции, Турции и Саксонии продолжали осаду героического Севастополя.

Позиции нейтральных стран – Австрии и Пруссии – явно менялись в пользу противников России. Особенно агрессивно по отношению к России была настроена империя Габсбургов, недавно спасенная Николаем I, подавившим своей армией революцию 1849 г. 66

К началу зимы 1854/55 г. все отряды Отдельного Кавказского корпуса, действовавшие против турок на Кавказском фронте, были отведены на зимние квартиры в Александрополь, Ахалцых и Кутаис.

В конце 1854 г. наместником Кавказа и главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом был назначен генерал-адъютант Н.Н. Муравьев, который прибыл в Тифлис в марте 1855 г. и приступил к тщательной подготовке к военным действиям 1855 г.

В отличие от своих предшественников Муравьев большое внимание уделял усилению действующего против Турции корпуса за счет войск, выступавших против национально-освободительного движения горцев Дагестана и Чечни, которое к 1855 г. совершенно ослабло в связи с внутренними противоречиями. 67 Кризис имамата способствовал этим мероприятиям Муравьева.

Для союзников на Кавказском театре войны сложилось наиболее тяжелое положение. От 120-тысячной Анатолийской армии остались лишь 33-тысячный гарнизон Карса и почти небоеспособные Батумский и Баязидские корпуса, насчитывавшие в общей сложности не более 20-30 тыс. человек. С другой стороны, значительная часть турецких войск была занята подавлением национально-освободительной борьбы против оттоманского владычества. 68

В силу того, что турецкая Анатолийская армия еще не оправилась от прошлогоднего разгрома, ее вновь присланный главнокомандующий английский генерал Вильямс решил ограничиться обороной на главном (Карсском) операционном направлении с целью удержания Карса. К началу военных действий 1855 г. Карс представлял собой обширный укрепленный лагерь, построенный английскими инженерами по всем правилам военно-инженерного искусства того времени. 69

Турецкое правительство, командование турецкой армии, а также английское и французские правительства считали Карс «оплотом Малой Азии». Надеясь на неприступность Карса, по решению Вильямса турецкое главнокомандование заперло в нем почти всю свою армию. 70 В силу этого Карс приобрел для русских войск первенствующее значение.

Решение нового главнокомандующего сводилось к блокаде Карса и овладению им путем медленного изнурения его гарнизона. Для полного обложения Карса он решил стать главными силами на прямом сообщении Карса с Эрзерумом и посылать вокруг крепости подвижные конные отряды с артиллерией для перерыва его коммуникаций. В этом случае оттеснением мелких турецких отрядов к Эрзеруму гарнизон Карса лишался подвоза продовольствия, что привело бы в конечном итоге к капитуляции в связи с голодом 71 .

Но главной задачей Кавказского корпуса было уничтожение неприятельской армии, основная и лучшая часть которой заперлась в Карсе. Муравьев перед началом блокады говорил подчиненным офицерам, что «не собственно Карс нам нужен был, а защитники его; с приобретением сей крепости не ключ приобретали мы к Малой Азии, а поражали все действующие силы неприятеля, который не мог более собраться и к будущей кампании 1856 г.» 72

К маю 1855 г. Кавказский корпус русских войск сосредоточился на турецкой границе в трех группах: корпус Бриммера (24500 человек) – у Александрополя; отряд Ковалевского (10000 человек) – в Ахалцыхе; отряд Суслова (5000 человек) – в Эриванской губернии (при этом отряде находился и сам Муравьев) 73 .

Таким образом, Муравьев организовал пограничную полосу, протяженностью 250 км (от Ахалцыха до Эривани) обороняемую 40-тысячным корпусом при 100 орудиях. Численность кавказских национальных иррегулярных войск, добровольных дружин и других видов ополчений, состоявших из грузин, армян, кабардинцев, осетин и представителей других национальностей Кавказа, в кампании 1855 г. на Кавказском фронте крымской воны достигла 15-16 тыс. человек 74 .

В середине июля 1855 г. главные силы Кавказского корпуса (до 35 тыс. человек) подошли к Карсу, и, оставив под крепостью 20-тысячный блокирующий корпус, совершили несколько глубоких рейдов, в ходе которых отбросили остатки Баязидского корпуса турок к Эрзеруму и разгромили заложенные там продовольственные запасы 75 .

В результате таких рейдов, к середине августа 1855 г. огромная территория между Аджарией, Эрзерумом и Месопотамией была полностью очищена от турецких войск, а крепость Карс была окончательно блокирована русским корпусом и полностью лишена всякой связи с внешним миром 76 .

Оставшись в изолированном положении, генерал «Вильямс понял, что оказался в ловушке, и начал спешно принимать меры к спасению» 77 . Вначале он попытался прорвать кольцо блокады силами гарнизона. В ночь с 24 на 25 августа 1855 г. турецкая кавалерия вышла из крепости с целью прорваться через русские заставы у Черному морю, через Эрзерум – Трапезунд. Но замысел противника не был осуществлен. Отрядом русских пехотинцев и кавказских национальных ополчений под командованием полковника Дондукова полуторатысячная турецкая кавалерия была наголову разбита «молодецким ударом» 78 .

Успешно была ликвидирована и попытка турецкого главнокомандующего оказать осажденному гарнизону Карса помощь извне. 11 сентября внезапным ударом русских у села Пеняк был наголову разгромлен – частью истреблен, частью взят в плен во главе со своим командиром Али-пашой – 3-тысячный отряд турецких войск, наступавший по горным дорогам с обозом продовольствия для Карсского гарнизона.

В эти дни русскими разведчиками были перехвачены письма Вильямса в Англию, в которых он описывал своих «своих союзников-турок» не совсем в лестных для них выражениях. В письмах Вильямс сообщал в Лондон, что турки не выдержат решительных действий русских под Карсом, «а потому у г. Вильямса готовы на всякий случай добрые кони» 79 .

Муравьев послал в подлиннике письмо Вильямса к муширу Васифу-паше, чтобы показать настоящее лицо английских союзников и их «доброе мнение, какое имеют от турках» эти «нежные союзники» 80 .

Капитуляция Карсского гарнизона была совсем близкой, участь его была предрешена. В этой обстановке, «когда самому Вильямсу пригрезилась смерть, причем не от голода, а от взбунтовавшихся жителей… тогда сдача была решена» 81 . Но последующие дни после разгрома турецкого отряда под селом Пеняк резко изменили положение осажденного гарнизона и вселили в английского комиссара надежду на спасение.

4.2. Экспедиционный рейд Омер-паши по Кавказу и Закавказью. Неудачный штурм Карса.

Союзное командование после долгих колебаний решило приступить к освобождению осажденного Карса. Командующий десантным корпусом Омер-паша (по национальности – австриец, настоящее имя Латтас) в середине сентября посетил Трапезунд, Батуми, Поти и Сухуми, осмотрел расположенные в этих пунктах войска и известил Вильямса о том, что через 20 дней придет вместе с десантным корпусом на помощь Карсскому гарнизону 82 . Письмо Омер-паши, полученное Вильямсом 23 сентября 1855 г, почти одновременно с известием о занятии союзниками Севастополя, возбудило общее оживление в осажденном гарнизоне Карса.

В интересах Франции и особенно Англии, где к власти пришел лорд Пальмерстон – ярый противник России, было поддержание Турции на Кавказском фронте с целью ослабить Россию на других фронтах. К тому же на Кавказе - важной стратегической точке – англичанами был утерян контроль над Персидским торговым путем после Кюрукдаринского сражения.

Омер-паша с десантным 86-тысячным корпусом высадился в Батуми еще 14 сентября. После высадки суда были возвращены в Константинополь за остальными войсками.

Над русскими войсками под Карсом нависла серьезная угроза. Не меньшая угроза нависла и над гурийским отрядом русских войск, насчитывавшим всего около 20 тыс. Человек (в том числе свыше 10 тыс. грузинских ополченцев). Этот отряд должен был в сложившейся ситуации противостоять удару неприятеля.

Лучшим выходом из сложившейся тяжелой обстановки Муравьев считал штурм Карса. Приняв это решение, Муравьев 27 сентября собрал военный совет, на котором присутствовали только пользовавшиеся его особым доверием генералы Бриммер, Гагарин, Ковалевский, Майдель и несколько других 83 .

На совете Муравьев изложил причины, заставившие его решиться на штурм, заключавшийся в том, что «главнокомандующий намеревался до прибытия корпуса Омер-паши овладеть Карсом и направиться против него для разгрома его войск» 84 .

По решению и плану Муравьева основным объектом атаки избраны неприступные Шорахские высоты, сильно укрепленные фортификационными сооружениями и оборонявшиеся лучшей частью Карского гарнизона: 6500 человек при 53 орудиях под командованием венгерского выходца генерала Кмети. Это был довольно грубый просчет Муравьева, в будущем сказавшийся на провале штурма крепости.

Штурм Карса начался на рассвете 29 сентября 1855 г. «Под градом пуль, ядер и гранат шли колонны русских войск на штурм и действовали независимо одна от другой» 85 . Муравьев не сумел организовать даже взаимодействия штурмовавших колонн и родов войск.

В результате такого необдуманного плана штурма до карсских укреплений добралась только лишь половина штурмовавших, остальные были убиты или ранены. «Всем было ясно, - пишет офицер генерального штаба, - что штурм не удался, но главнокомандующий все еще не решался приказать очистить Шорахскую высоту и прекратить безуспешные атаки» 86 .

За этот день части Отдельного Кавказского корпуса понесли огромные потери, составлявшие 35% всей численности действовавшего корпуса, в том числе и национальных кавказских иррегулярных войск. Число убитых доходило до 2352 человек, число раненых и контуженных – до 4962 человек, без вести пропавших – 164 солдата. Всего потери Кавказского корпуса составляли 7478 человек. Турецкий гарнизон Карса потерял 1400 человек, т.е. в 5 раз меньше русских войск 87 .

При сложившихся обстоятельствах Муравьев, однако, принял решение не отступать, а продолжать блокаду оставшимися силами.

Осенью 1855 г. на Кавказском театре войны начался решающий и последний этап не только войны на Кавказе, но и всей Восточной войны. Этот этап характерен наиболее активным участием широких масс населения Кавказа в войне против иноземных захватчиков совместно с русской армией: «…именно в заключительных военных действиях 1855 г. особенно ярко проявилось содружество русских солдат и воинов-кавказцев, сыгравшее значительную роль в победоносном исходе войны на Кавказском фронте» 88 .

Особенно хорошо это видно в реакции кавказцев на экспедиционный рейд Омер-паши по районам Кавказа.

Военно-политические и стратегические цели союзников, и прежде всего Англии, вдохновившей и снабдившей Омер-пашу всем необходимым, были весьма широкими. Они предусматривали подчинение всего юго-восточного берега Черного моря, покорение гурийского, мингрельского, абхазского, адыгского и других народов турецкому владычеству, а самое главное – создание Англией военно-стратегического плацдарма для дальнейшего расширения экспансии против России и народов Кавказа 89 .

Во все княжества Западной Грузии, в горские владения Западного Кавказа, в Дагестан и Азербайджан были направлены многочисленные турецкие и английские эмиссары для агитации среди народов Кавказа с призывом к священной войне против России.

Этими действиями, носящими в основном религиозный характер, союзники хотели привлечь на свою сторону местное население и превратить его из союзника России в союзника коалиции.

Но Омер-паша натолкнулся на решимость местного населения защищать свои земли совместно с русскими войсками. Об этом свидетельствуют многочисленные документы, письма русских и иностранных военных и политических деятелей. «Дабы воспрепятствовать неприятельским партиям, - писал Бебутов военному министру, - пробираться в тыл нашего расположения в Мингрелии поднято народное ополчение…» 90 .

Командующий Гурийским отрядом русских войск Багратион-Мухранский писал главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом 20 октября 1855 г. следующее: «...план Омер-паши... заключается в том, чтобы, избегая по возможности военных действий, склонять народонаселение на свою сторону, надеясь этим подготовить себе успех без всяких для себя потерь. Для этой цели щедро расточает он ложь, угрозы, ласкательства и увещания; преувеличивает число войск своих до невероятности; назначает время, когда он может прибыть не только в Кутаис, но даже в Тифлис». Но «надежды Омер-паши зажечь на Кавказе всеобщее восстание против русского владычества не осуществились: абхазцы и черкесы, узнав союзников и турок поближе, желали лишь чтобы их оставили в покое» 91 .

Надеясь на переход населения Абхазии и Черкессии на его сторону, «Омер-паша выбрал исходным пунктом для наступления в глубь территории Кавказа не Редут-кале, от которого до Кутаиси было всего 108 верст, а Сухум-кале, отстоявший от столицы Имеретии на 200 верст, причем при движении от Сухуми предстояло совершить две переправы через р. Кодор и Ингур» 92 .

В это время из числа этих народов были сформированы национальные пешие и конные ополчения, так называемые милиции и дружины: Гурийский отряд русских войск численностью 19 тыс. человек при 28 орудиях, в том числе до 9 тыс. пеших и конных кавказских национальных ополчений. В числе кавказских ополчений были рионская дружина, гурийская милиция, мингрельская милиция, стрелковые имеретинские сотни, имеретинские конные дружины, рачинская дружина, Самурзаканская милиция 93 .

4 ноября авангард турецкого корпуса попытался форсировать р. Ингури, в районе сел. Лия, но был обстрелян мингрельским ополчением и отброшен. 6 ноября Омер-паша двинул в атаку 36-тысячный корпус против 9-тысячного отряда русских и национальных грузинских иррегулярных войск.

Разыгрался знаменитый Ингурский бой. Исключительно численное превосходство корпуса Омер-паши дало ему возможность путем обходного маневра с флангов русского отряда вынудить его к организованному отступлению.

Главные силы Омер-паши 9 ноября сосредоточились в столице Мингрелии - Зугдиди. Авангард его войск 18 ноября прибыл на р. Техур, в это же время с ним соединились и главные силы. Общая численность экспедиционного корпуса в это время достигала 40 тыс. человек.

В этот период начались проливные дожди, поля и дороги превратились в болота и топи, реки вышли из берегов, мосты, построенные неприятелем на реках Техуре и Циве, были сорваны. Дальнейшее наступление экспедиционного корпуса Омер-паши стало затруднительным 94 . В захваченных неприятелем районах Западной Грузии разгорелась настоящая партизанская война.

3 декабря корпус Омер-паши приступил к переправе через р. Техур, чтобы нанести удар по отряду Багратион-Мухранского, стоявшему на р. Цхенис-Цхали, в районе села Абаши. К 4 декабря Омер-паша принял решение атаковать Гурийский отряд русских войск. Но проливные дожди, разлив рек, невозможность переправы, отсутствие продовольствия послужили причиной выжидания в течение четырех дней. 7 декабря Омер-паша получил известие о капитуляции гарнизона Карса и сдаче крепости блокадному русскому корпусу 95 .

Все эти обстоятельства вынудили Омер-пашу к отступлению.

Союзное командование под нажимом англичан приказало Омер-паше провести зиму 1856 г. в Мингрелии, перегруппироваться и с приходом весны начать наступление вглубь территории Грузии, с тем чтобы разгромить русские войска, местные ополчения и захватить Тифлис 96 .

Вместо триумфального марша по землям Закавказья, планируемого англо-турецким командованием, корпус Омер-паши после бегства вынужден был перейти к обороне против наступавших русской армии и местных иррегулярных войск.

4.3. Капитуляция Карса

24 ноября 1855 г. Вильямс направил своего адъютанта Тизделя к Муравьеву с письмом, в котором просил у него свидания на следующий день. 25 ноября его просьба была удовлетворена. Вильямс предложил сдачу Карса, и им были подписаны предварительные условия капитуляции, выработанные и составленные А.М. Дондуковым-Корсаковым.

Условиями капитуляции Карса предусматривалось:

1) сдача регулярной турецкой армии в плен в полном вооружении и крепости Карс со всей артиллерией и имуществом;

2) отпуск редифа по домам;

3) отпуск венгров, поляков и других иностранцев на свободу;

4) сохранение у офицеров шпаг 97 .

Карс капитулировал, и крепость была сдана русским войскам со всем вооружением и личным составом гарнизона.

«Сдача Карса, - писал Е.В. Тарле, - очень ускорила окончание войны, оказав большую моральную помощь русской дипломатии» 98 .

Очень верно по поводу капитуляции Карса выразился К. Маркс: «Падения Карса является поворотным пунктом в истории… войны против России… Без падения Карса не было бы ни пяти пунктов, ни конференций, ни Парижского договора, одним словом, не было бы… мира» 99 .

Под «пятью пунктами» К. Маркс имеет в виду пять пунктов, предъявленных в ультимативной форме Австрией от имени союзных держав, которые были приняты царским правительством и положены в основу мирных переговоров в Париже.

Падением Карса и отступлением десантного корпуса Омер-паши из Закавказья завершились военные действия на Кавказском театре войны 1853-1856 гг.

Успехи России в Закавказье были одним из поводов перехода на ее сторону курдов, населявших приграничные области Турции.

Зимой 1855/56 г. Муравьев деятельно готовился к открытию военной кампании ранней весной 1856 г. Но его планам не суждено было сбыться в связи с открытием Парижского мирного конгресса.

Таким образом, на заключительном этапе войны в целом Россия добилась значительных успехов на территории Закавказья. Немаловажную роль здесь сыграло местное иррегулярное ополчение, которое, конечно, искало свои интересы в участии в военных действиях. Это была и защита собственной территории от турецкой армии, и надежда на царские привилегии и ослабление феодального гнета на Кавказе. В условиях завершающегося и стихающего национально освободительного движения это казалось особенно возможным.

4.4. Парижский мирный конгресс.

В конгрессе участвовали представители Англии, Франции, Австрии, Пруссии, Саксонии, Сардинии, Турции, с одной стороны, и России – с другой.

Английскую делегацию возглавлял ярый враг России, один из самых активных представителей идеи о расчленении Закавказья на отдельные княжества под протекторатом Англии и Турции, английский министр иностранных дел граф Кларендон. Членами французской делегации были барон не Буркэнэ и граф Бенедетти – секретарь конгресса. Турцию представляли Магомет Эмин Али-паша и Мехмед Джамиль-бей. Делегация Пруссии состояла из барона фон Мантейфеля и графа фон Гатцфельд Вильденбург-Шенштейна. Саксония послала на участие в конгрессе графа ди Кавура и маркиза ди Вилламарина. Председателем конгресса был граф Валевский – сын Наполеона I.

Делегация России была представлена графом А. Ф. Орловым и бароном фон Брунновым, немцем по происхождению.

Надо отдать должное российским дипломатам, которые умело использовали на конгрессе противоречия Англии и Франции, с одной стороны, и стремление Франции не допустить окончательного ослабления России – с другой.

Так же как и по ряду принципиальных вопросов, по кавказскому вопросу между Англией и Францией не было единства. Предложение английской делегации об отторжении от России Закавказья, Черкессии, Адыгеи, Крыма и Бессарабии не было поддержано французской делегацией. Орлов и Бруннов, опираясь на поддержку французской делегации, выступили против обсуждения предложений английской делегации о Кавказе, Крыме и Бессарабии. Геройское поведение русских в Севастополе и покорение неприступного Карса требовали уважительного отношения к России. «Не случайно Орлов говорил, что на конгрессе незримо присутствовала тень Нахимова и героев-севастопольцев» 100 .

М. С. Андерсон признает, что «английское правительство всеми способами хотело ослабить Россию в стратегическом отношении». Касаясь кавказского вопроса на Парижском конгрессе, Андерсон отмечает, что «попытки Британии добиться нейтрализации Азовского моря и создания Черкесского и Мингрельского буферных государств на Кавказе между Россией и Оттоманской империей не увенчались успехом, так как британские предложения никто не поддержал» 101 .

30 марта 1856 г. был подписан Парижский трактат, по которому Турции возвращался Карс. Россия отказывалась от единоличного «покровительства» православным подданным Турции; устанавливался коллективный протекторат западных держав и России над княжествами Молдавией, Валахией и Сербией. В устьях Дуная устанавливалась свобода плавания, а Южная Бессарабия уступалась Молдавии.

Россия и Турция обязывались не восстанавливать военного флота на Черном море. Это значило, что Черное море открывалось только для торговых судов всех государств мира. По Парижскому трактату России были возвращены Херсонесский полуостров с Севастополем и Балаклавой, Евпатория, Керчь, Кинбурн и другие пункты, занятые коалиционными войсками. Однако условия Парижского мирного договора 30 марта 1856 г. были унизительны и суровы для России. Так, Моссе пишет: «Условия, окончательно принятые Александром II, были жестоки. Два из них в особенности глубоко ранили русскую гордость. Первое из них, вводимое по требованию Австрии, предусматривало «уточнение» границ между Россией и Турцией... чтобы убрать русскую империю от любых контактов с судоходной частью Дуная и его притоков... Еще более унизительным, однако, была принудительная нейтрализация Черного моря, принятая по настоянию Британии... статьи Парижского мирного договора были в своей суровости беспрецедентными в анналах европейской дипломатии» 102 .

Парижский мирный договор был логичным и даже отчасти прогностическим исходом Восточной войны, которая воочию показала отставание России от Европейских стран. Более того, она показала причины этого отставания и предопределила дальнейшую внутреннюю и внешнюю политику страны на ближайшие 10-20 лет.

Заключение

Русско-турецкие войны и вообще отношения между этими государствами имели самое непосредственное влияние на судьбы народов Кавказа и Закавказья, территория которых стала для них ареной нескончаемых военных действий.

На Кавказском театре в ходе войны сложилась весьма своеобразная обстановка, резко отличавшаяся от событий на других фронтах. Прежде всего на Кавказском театре Крымской войны она была обусловлена победой русской армии, поддержанной местным населением, над превосходящими силами коалиции. Когда речь зашла о защите своей родины от посягательств англо-франко-турецкой коалиции, то население Кавказа выступило с оружием в руках на стороне России.

Исход войны на Кавказском фронте решался 30-50 тыс. русских войск, разбросанными небольшими отрядами на протяжении от Черного моря до Арарата, населением и местным ополчением Кавказа. Численность войск союзником превосходила в 4-5 раз. Во многом такая заслуга принадлежит русской армии, ее закаленному в многолетних боях и трудных условиях гор Отдельному Кавказскому корпусу, сохранившему в своих рядах традиции передового русского военного искусства.

Успех русской армии на Кавказском фронте ускорил окончание всей военной кампании и оказал эффективное влияние на ход дипломатических переговоров в Париже. С фактом о взятии Россией Карса иностранные делегации не считаться не могли. Это несколько смягчило положение России на Парижском конгрессе в марте 1856 г.

Крымская война 1853-1856 гг. стала вехой в истории народов России и Кавказа. Правительство рассчитывало на победоносную войну. Оно полагало, что война приостановит национально-освободительное движение в метрополии и на окраинах империи. Однако результаты Крымской войны как военном, так и в экономическом, политическом и социальном отношениях были весьма печальны для России в целом. Во многом итоги Крымской войны повлияли на политику Александра I и его реформы в области армии, отмены крепостничества и т.д.

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

Машукова, Аминат Петровна. Северо-Западный Кавказ в годы Крымской войны: 1853-1856: диссертация... кандидата исторических наук: 07.00.02 / Машукова Аминат Петровна; [Место защиты: Кабард.-Балкар. гос. ун-т им. Х.М. Бербекова].- Нальчик, 2012.- 191 с.: ил. РГБ ОД, 61 12-7/563

Введение

Глава 1. Кавказский фронт крымской войны в планах воюющих держав 35

1.1. Военные планы западных держав в отношении Кавказа в начале 50-х гг. XIX в, 35

1.2. Северо-Западный Кавказ накануне Крымской войны 57

Глава 2. Особенности крымской войны на кавказе в 1854-1855 гг 81

2.1. Между Крымом и Кавказом выработка союзниками стратегии военных действий 81

2.2. Военные действия на Северо-Западном Кавказе в 1854 г 86

2.3. Кампания 1855 г. на Северо-Западном Кавказе 107

Глава 3. Итоги крымской войны на кавказском театре военных действий 121

3.1. Дипломатические переговоры об условиях прекращения войны 121

3.2, Дипломатическая борьба за Кавказ и парижский мир 1856 г. 138

Заключение 165

Источники и литература.. 172

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Интеграция Северо-Западного Кавказа в состав России происходило в сложной внешнеполитической обстановке, так как кавказская проблема к 50-м гг. XIX в. приобрела важное значение в системе международных отношений. Черкесский вопрос в это время занимал видное место в политике России, Турции, Англии и Франции. Внимание противоборствующих держав к Северо-Западному Кавказу обусловливалось их военно-стратегическими, политическими и экономическими интересами.

В международных отношениях и политике держав на Ближнем Востоке и Черноморском бассейне «черкесский вопрос» как составная часть кавказской проблемы занимал значимое место, хотя в силу ряда исторически сложившихся специфических условий той эпохи он не стоял формально в повестке дня так называемой «большой» дипломатии до начала Крымской войны. Черкесский вопрос затрагивал интересы России, политика которой была направлена на укрепление своих позиций на Северо-Западном Кавказе и недопущение превращения его в регион военной угрозы Кавказу и югу России.

В настоящее время назрела научная необходимость переосмысления всего комплекса вопросов, связанных с определением места Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений в годы Крымской войны (1853–1856). Это позволит выявить важные закономерности внутриполитических процессов в регионе в указанный период и их значение в ходе его окончательной интеграции в состав России. В теоретическом плане комплексный анализ и проблемное освещение англо-франко-русско-турецких отношений в исследуемый период призван:

1) определить место и роль «черкесского вопроса» в борьбе между соперничающими державами;

2) уточнить хронологические рамки так называемых «кавказской» и «черноморской» проблем;

3) выявить истоки формирования, характер и эволюцию кавказской политики России и Турции, формы и методы ее реализации;

4) охарактеризовать отношение адыгов и других народов Северо-Западного Кавказа к внешнеполитическим и военным вызовам, их сопротивление усилению турецкого и западноевропейского вмешательства и российского господства.

Кроме того, всестороннее изучение «черкесского вопроса» и порожденных им событий имеет не только научное и практическое значение, но является одной из актуальных задач отечественного кавказоведения для понимания политики противоборствующих держав на Кавказе, реакции северокавказских сообществ на нее.

В наше время, «черкесский вопрос» после принятия МОК решения от
4 июля 2007 г. о проведении Белой Олимпиады 2014 года в г. Сочи, обрел новое звучание и находится в центре отечественного общественного внимания, и, особенно, в национальных субъектах южных регионов РФ. Учитывая чрезмерную активность Грузии в последние годы вокруг «черкесского вопроса», конкретные действия РФ по решение этой проблемы позволят успешно противостоять недружественным усилиям соседнего государства и ряда европейских организаций и, что гораздо важней, исключат его как фактор дестабилизации обстановки на Северном Кавказе. Роль исторических исследований в разрядке напряженности в этом вопросе чрезвычайно важна.

Актуальность работы определяется и отсутствием специальной монографической работы, в которой была бы определена роль Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений в период Крымской войны (1853–1856).

Историография проблемы. В диссертации дан подробный историографический анализ проблемы. При этом рассматривались работы как отечественных, так и зарубежных авторов.

В отечественной историографии проблемы выделяются имперский, советский и постсоветский (современный) периоды.

Отечественные дореволюционные историки в той или иной степени освещали различные аспекты противоборства России, Англии и Турции на Кавказе. Появление этой проблематики – следствие как развития собственно науки, так и запросов внешнеполитической борьбы во второй половине XIX в., стремления найти противовес тезису британской историографии о справедливом, гуманном характере английской внешней политики и захватнической сущности русской.

С 70-х гг. в XIX в. в России стали появляться работы, авторы которых рассматривают особенности деятельности англичан на Кавказе в 30–60-х гг. XIX в..

В работах Е.Д. Фелицина, Р.А. Фадеева А.Н. Петрова, Ф.Ф. Мартенса, М.И. Богдановича, Н.Ф. Дубровина, А.Г. Жомини, А.М. Зайончковского, Ф.А. Щербины рассматриваются политическая деятельность отдельных личностей в этот период, оценивается роль Кавказа в системе международных отношений в середине XIX в., привлекаются дипломатические документы, в которых содержатся сведения о ходе и остроте споров по «черкесскому вопросу» на Парижском конгрессе 1856 г. между делегатами России и Англии, затрагиваются проблемы российско-английского соперничества на Кавказе, освещается роль кавказских национальных ополчений и иррегулярных войск в Крымской войне, изучается ее значимость в судьбах России и Европы. В диссертации отмечается, что в дореволюционной историографии Кавказ изучался в основном в контексте политики России или происходивших в этом регионе военных событий. Вопрос об иностранном вмешательстве в кавказские дела затрагивался попутно, как дополнение к другим сюжетам. Вместе с тем в это время был накоплен богатый фактический материал, на базе которого советские историки приступили к специальному изучению этой проблематики.

В советский период подход исследователей внешнеполитической ситуации на Кавказе 50–60-х гг. XIX в. основывался на общих принципах марксистско-ленинской методологии изучения истории. Советская историография значительно расширила диапазон проблем истории народов Кавказа, была по-новому интерпретирована идея о характере присоединения этого региона к России, разработана периодизация русско-кавказских отношений, найден путь к решению сложного вопроса об истоках и сущности Кавказской войны.

Рассматриваемая проблема нашла отражение в работах, которые можно разделить на следующие группы: обобщающие и специальные труды по отечественной истории и международным отношениям.

В обобщающих работах обрисовывается картина ближневосточного международного соперничества во второй трети XIX в. в его основных проявлениях, без чего невозможно понять роль Кавказа в русско-английских и русско-турецких противоречиях.

В специальных исследованиях рассматривались проблемы русско-английских противоречий вообще и на Кавказе в частности, место кавказского вопроса среди причин Крымской войны, военная обстановка в Закавказье в 1853–1856 гг. и роль Грузии в Крымской войне, политика иностранных держав на Западном Кавказе в целом, британская политика на Кавказе в 30–50-е гг. XIX в. и данные о планах Англии на кавказском театре Крымской войны, экономические, политические, стратегические мотивы проникновения Англии в Черкесию, деятельность иностранной агентуры на Кавказе в первой половине XIX в. (вплоть до середины 60-х гг. XIX в.), общие внешнеполитические аспекты истории народов Северо-Западного Кавказа, взаимосвязь всех внешних и внутренних аспектов черкесского вопроса в период Крымской войны.

Большой интерес представляют работы советских исследователей по истории Османской империи (А.Д. Новичев, В.И. Шеремет, Н.А. Дулина, И.Л. Фадеева), в которых освещаются внутренние процессы в Турции и ее взаимоотношения с Россией и Западной Европой во второй трети XIX в.

Для характеристики различных аспектов социально-экономического развития и общественно-политического строя адыгов, их взаимоотношений с русским населением большой материал имеется в трудах кавказоведов: Т.Х. Кумыкова, В.К. Гарданова, Б.М. Джимова, М.В. Покровского, В.Х. Кажарова, К.Ф. Дзамихова. Существенное значение в анализе и оценке уровня разработки кавказской проблемы XVIII–XIX вв. сыграли научные конференции в Махачкале (июнь 1989 г.), Кашехабле (апрель 1990 г.), Нальчике (октябрь 1990 г.).

Таким образом, советская историография обозначила проблему международных противоречий на Северном Кавказе во второй трети XIX в. как предмет самостоятельного исследования. Вводились в оборот новые источники, значительно расширен фактический материал.

После распада СССР и изменения идеологической парадигмы ушли в прошлое многие запреты, открылись ранее недоступные источники. Прошел ряд конференций в Грозном (май 1992 г.), Махачкале (ноябрь 1993 г.), Краснодаре (май 1994 г.), посвященных самым разным аспектам кавказоведения. Материалы конференций и сборники научных статей последних лет дают возможность по-новому осмыслить и переоценить многие вопросы истории северокавказских народов, в том числе и роли Северо-Западного Кавказа в Крымской войне 1853–1856 гг.

Специальному исследованию вопросов о статусе Кавказского региона и кавказских народов и их места в Крымской войне 1853–1856 гг. посвящены некоторые работы В.В. Дегоева, М. Кандура, Я. Гордина, А.Ю. Чирга, А.К. Чеучевой, С.Г. Кудаевой, А.Д. Панеша, М.Г. Хафизовой. Данная проблематика нашла определенное отражение и в обобщающих трудах современного периода.

Следует отметить, что анализируемая тематика исследовалась и в зарубежной историографии. Степень заинтересованности европейских держав кавказскими делами вообще и Северо-Западным Кавказом в частности была различной. В зарубежной исторической науке наибольшее число работ по данной проблеме принадлежит английским и американским авторам. Из всех европейских стран Англия проявляла самый активный интерес к Кавказу, и не только накануне и в годы Крымской войны, но и в дальнейшем.

С 50-х гг. XIX в. в английской и американской историографии тема политики великих держав, и особенно Англии, на Кавказе изучалась в основном в рамках истории Крымской войны. События на ее кавказском театре и стратегические расчеты союзников в этом районе освещали Э. Нолан, X. Тирелл, А. Кинглейк,
X. Хозьер, А. Слейд, Д. Брэкенбери. Английский адмирал А. Слейд критиковал союзное командование за нерешительность на кавказском театре Крымской войны. Д. Бэддли считал, что последствия Крымской войны могли быть более тяжелыми для России, если бы англо-французское командование активнее использовало ситуацию на Кавказе. Военные действия Англии на восточном побережье Черного моря в 1854–1855 гг. и планы Пальмерстона по переустройству Северо-Западного Кавказа изложены в работах Д. Мартино, С. Уилмота, К. Лорна.

С начала XX в. начинается новый этап в англо-американской историографии указанной проблемы. Идет расширение хронологических рамок, глубины и содержания предмета исследования. Внимание исследователей постепенно переносится с военных на политические планы союзников, особенно Англии, на Кавказе в годы Крымской войны. Обозначились два подхода к проблеме британской политики на Кавказе. Условно их можно определить как консервативный и либеральный.

Ряд исследователей продолжили заложенные в ХХ в. традиции исследования этой проблемы. Английский историк Я. Ридли указывает на стремление Лондонского кабинета отделить Кавказ от России в 1854–1856 гг. П. Шредер, основываясь на многочисленных архивных источниках, раскрывает «имперские замыслы» Англии на Кавказе в период Крымской войны. Активный характер политики Англии на Кавказе в
50-х гг. XIX в. признает Д. Кертисс. Английский историк А. Рэмм считает, что в годы Крымской войны идею Пальмерстона о «жизненной важности» Черкесии и Карса для Англии разделяло «рассерженное» британское общество.

Немецкая историография, в отличие от англо-американской, рассматриваемой проблеме уделяло меньше внимания. Однако немецкие историки в своих трудах не обходят вниманием Кавказ, особенно в связи с Крымской войной. Один из первых историков Крымской войны В. Рюстов сообщает ценные сведения о ходе боевых действий на ее кавказском театре, в меньшей степени он касается местной политической обстановки.

Турецкие историки ищут истоки русско-турецких войн только в агрессивности России по отношению к Кавказу и Османской империи, в защиту которой выступали западноевропейские государства.

Необходимо выделить работы историков черкесского зарубежья. Среди них заслуживают внимания исследования А. Намиток, Р. Трахо, Ш.М. Хавжоко, М. Хагондоко и др. Их сочинения отличаются достаточно объективным и критическим отражением действительности.

Однако, несмотря на достижения современной историографии, вопрос о месте и роли Северо-Западного Кавказа в политико-дипломатической борьбе западных держав в период Крымской войны изучен недостаточно. Поэтому в настоящее время назрела необходимость в проведении комплексного исследования данной темы.

Объектом исследования является территория Северо-Западного Кавказа в годы Крымской войны.

Предметом изучения является международная политика Российской империи, Турции, Англии, Франции и т.п. на Северо-Западном Кавказе в годы Крымской войны.

Цель диссертации состоит в изучении роли Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений в годы Крымской войны (1853–1856).

В соответствии с целью в диссертации поставлены следующие задачи :

– проанализировать историографию проблемы для выявления степени ее изученности и неиспользованных исследовательских возможностей;

– ввести в научный оборот новые источники, повысить информационную отдачу традиционно используемых архивных и опубликованных документов;

– выявить внешнеполитические причины и факторы формирования внешнеполитических программ и военных планов западных держав на Кавказе в начале 50-х гг. XIX в.;

– исследовать роль Северо-Западного Кавказа («черкесский вопрос») накануне Крымской войны;

– изучить особенности выработки союзниками стратегии военных действий;

– описать ход военных действий на Северо-Западном Кавказе в 1854 г.;

– изучить особенности кампании 1855 г. на Северо-Западном Кавказе;

– проанализировать место черкесского вопроса в дипломатических переговорах об условиях прекращения Крымской войны

– охарактеризовать особенности дипломатической борьбы за Кавказ и Парижский мир 1856 г.

Источниковой базой исследования являются материалы российских государственных архивов: Внешней политики Российской империи (АВПРИ), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Краснодарского края (ГАКК), Ставропольского края (ГАСК) и Центрального государственного архива Кабардино-Балкарской Республики (ЦГА КБР).

В центральных архивохранилищах особенно привлекают внимание фонды: АВПРИ – «Сношения с Турцией», «Кабардинские дела», «Турецкий стол», «Главный архив», «Канцелярия МИД», «Посольство в Константинополе», РГВИА – «Военно-ученый архив», «Главное управление Генерального штаба», «Главный штаб», «Азиатская часть», «Турция», «Кавказская война». Выявленные в фондах АВПРИ и РГВИА документы и материалы свидетельствуют о той острой дипломатической, политической и военной борьбе, развернувшейся вокруг «черкесского вопроса» между Россией и Турцией; позволяют понять внешнеполитические планы российского и турецкого правительств, методы их осуществления, политику западных держав на Кавказе.

Ценные материалы были извлечены из фондов ГАКК (Ф. 254 – Войсковое дежурство Черноморского казачьего войска; Ф. 260 – Канцелярия начальника Черноморской береговой линии (1853–1859); Ф. 261. Канцелярия начальника Черноморской кардонной линии Черноморского казачьего войска (1794–1861)) и ГАСК (Ф. 79 – Общее правление Кавказской области; Ф. 87 – Кавказский гражданский губернатор). Эти документы дали возможность подробно исследовать особенности адыго-русских и адыго-турецких отношений, выяснить причины пророссийской и протурецкой ориентации княжеско-дворянской и старшинской верхушки адыгского общества, ее отношение к внешнеполитическим событиям, мотивы их участия в Крымской войне на той или другой стороне.

В диссертации широко использованы такие сборники опубликованных документов, как: Акты Кавказской археографической комиссии (АКАК), «Договоры России с Востоком (политические и торговые)», «Царствование императора Александра I (1801–1810)», «Полное собрание законов Российской Империи», «Сборнике Русского исторического общества», «История адыгов в документах Османского государственного архива», «Внешняя политика России XIX – начала XX века».

В качестве источников использовалась историко-мемуарная литература, опубликованная на страницах русской периодики того времени в журналах «Русская старина», «Русский Архив», «Военный журнал»; в сборниках «Кавказский сборник», «Сборник сведений о кавказских горцах», «Кубанский сборник»; в газетах – «Кавказ», «Терские ведомости», «Кубанские областные ведомости» и др. В них печатались не только записки, воспоминания, статьи историков и участников войн на Кавказе, но и публиковались в виде приложений документы и материалы из архивов. Важным нарративным источником являются труды Э. Спенсера, Логворта и Дж. Белла. Кроме того, некоторые сведения по исследуемой нами проблеме содержатся в труде Т. Лапинского. Ценные материалы по исследуемой проблеме содержатся в воспоминаниях генерала М.Я. Ольшевского.

Хронологические рамки основной части диссертационного исследования охватывают период Крымской войны (1853–1856). Нижний хронологический рубеж связан с началом военных действий в 1853 г. Верхний – с проведением Парижской конференции 1856 г., на которой был определен международно-правовой статус исследуемого региона. В некоторых случаях для определения особенностей международной политики России, Турции, Англии и т.д. в отношении Северо-Западного Кавказа нижний хронологический рубеж отодвигался до начала 30-х гг. XIX в.

Географические рамки исследования ограничены в основном территорией Северо-Западного Кавказа.

Методологической основой исследования стали достижения современной отечественной и зарубежной исторической науки с использованием специальных методов и принципов исследования.

Важное значение для нас представляет соблюдение принципов современной исторической науки – историзма и объективизма. Следование принципам историзма позволило рассмотреть проблему в конкретно-исторических условиях в контексте военно-политических и социально-экономических и перемен на Северо-Западном Кавказе.

Принцип объективности в исследовании использован в связи с привлечением различных источников и учетом разнообразия точек зрения по изучаемой проблеме.

Проблемно-хронологический метод позволил нам осуществить анализ событийного ряда, связанных с военно-дипломатической борьбой различных государств на Северо-Западном Кавказе в хронологической последовательности.

Системный анализ исторических событий позволил синтезировать сведения, получаемые при обработке документальных источников. Они приобрели логическую последовательность, стержневую направленность в разработке проблемы научного исследования.

В исследовании реализован историко-генетический метод, позволяющий исследить динамику противостояния России и Турции и европейских держав на Северо-Западном Кавказе и выявление изменения их характеристик в связи с позицией северо-западных адыгов.

Историко-типологический метод позволил нам выделить типологически сходные события, явления и процессы в регионе в ходе Крымской войны, а также выявить эффективность реализации дипломатических и военно-политических стратегий противоборствующих сторон на Северо-Западном Кавказе.

Агрегативный метод использовался при работе с документами для сбора разрозненных фактов из источников различных типов и видов;

Казуальный метод детального рассмотрения редких, уникальных, нетипичных явлений для реконструкции макро- и микрособытия различных уровней исторической реальности;

Совокупное использование всех перечисленных методов и принципов обеспечило комплексный подход к проблемам исследования, и позволило понять, что вековой позитивный потенциал взаимодействия двух тяготевших друг к другу соседних народов был далеко не исчерпан, но и не был использован в полной мере в интересах обеих сторон.

Научная новизна исследования. В диссертации исследуется место и роль черкесского вопроса накануне, в ходе и на заключительном этапе Крымской войны. Особое внимание уделяется освещению хода дипломатической и военной борьбы России, с одной стороны, Турции, Англии и Франции – с другой, за приоритетное влияние на Северо-Западном Кавказе. Решение этой проблемы находилось в тесной связи с ближневосточным вопросом и внутриполитическим положением Черкесии, с борьбой западноадыгских этнополитических сообществ и их внешнеполитической ориентацией.

Комплексное исследование проблемы позволило выявить не только военно-стратегические цели России, Турции, Англии и Франции на Северо-Западном Кавказе, но и формы и методы их реализации каждой стороной. Научная новизна работы определяется и тем, что в ней, несмотря на особый характер политики российского самодержавия, показаны военные, политические, экономические и историко-культурные предпосылки сближения адыгов с Россией.

Кроме того, новизна диссертации определяется введением в научный оборот новых архивных документов, с учетом новейших работ по отечественной истории, смежных с темой настоящей диссертации.

Теоретическая и практическая значимость диссертации заключается в том, что ее положения и выводы, систематизированный и введенный в научный оборот материал, могут быть использованы при подготовке обобщающих исследований по истории народов Северного Кавказа и международных отношений середины XIX в.

В свете современных событий представляется необходимым детальное изучение всех событий, связанных с историей и актуализацией «черкесского вопроса» в разные периоды истории. Опыт Крымской войны свидетельствует, что накопленный веками позитивный потенциал взаимодействия двух тяготевших друг к другу соседних народов был далеко не исчерпан, но и не был использован в полной мере в интересах обеих сторон.

Данные настоящего исследования могут быть использованы при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по соответствующей проблематике на исторических факультетах вузов.

Кроме того, результаты исследования могут быть использованы преподавателями школ, зарубежными адыгскими диаспорами, всеми, кто интересуется историей народов Северного Кавказа.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В начале 50-х гг. XIX в. Турция, Англия и Франция вырабатывали стратегию и планы военных действий на Кавказе. Для этого проводились разведывательные мероприятия, составлялись карты региона и топографические описания, велись переговоры с представителями горской элиты по вопросам военного сотрудничества.

2. Накануне Крымской войны (1853–1856) «черкесский вопрос» вновь приобрел международное значение в политике Турции и западных европейских держав. Черкесия рассматривалась как весомая военно-политическая сила в их борьбе против Российской империи за перераспределение сфер влияния на Северо-Западном Кавказе.

3. В процессе формирования стратегии боевых действий военное руководство англо-франко-турецкого союза особую роль отводило кавказскому театру войны. Союзники планировали нанесение серьезного удара по России именно на Кавказе. Одним из стратегических планов союзников было налаживание военных контактов с элитой кавказских народов, которые еще продолжали вести борьбу за независимость против Российской империи.

4. Главной задачей союзных войск на кавказском театре Крымской войны 1853–1863 гг. было разрушение укреплений, расположенных на Черноморской береговой линии. В целом, военные действия 1854 г. для союзных войск были не столь успешными, как это планировалось в самом начале Крымской войны.

5. Потерпев неудачу при штурме Новороссийска в 1854 г., англо-франко-турецкий военный союз продолжал надеяться на поддержку черкесов в войне на Северо-Западном Кавказе. В свою очередь, это обстоятельство вносило определенный раскол в деятельность черкесской аристократии. Планы союзников на всеобщее восстание кавказских горцев против Российской империи не были реализованы.

6. Черкесскому вопросу отводилось особое значение в ходе дипломатических переговоров о прекращении войны в конце 1855–1856 гг. Англо-франко-турецкий союз предлагал пересмотреть условия Адрианопольского мирного договора (1829). Кроме того, после войны планировалось создать новое государство – Черкесия, подконтрольное Англии и Франции.

7. Парижский конгресс 1856 г., став важной вехой в истории международных отношений XIX в., проявил всю глубину и сложность «кавказского вопроса», во взаимоотношениях Англии, Франции и Турции, с одной стороны, и России – с другой. Фактически ход дискуссии по указанному вопросу достаточно четко проявил разногласия среди союзников, во многом благодаря которым удалось сохранить Кавказ за Россией.

8. Введение в научный оборот новых источников, интенсификация отдачи информационного использования традиционных архивных и опубликованных документов позволяет разоблачить миф о враждебности по отношению к России в период Крымской войны всех северо-западных адыгов. Северо-Западный Кавказ, став в середине XIX века заложником противоборства группы держав, был расколот на несколько сторон.

9. Под влиянием нейтральной позиции сторонников прорусской ориентации по отношению к российскому соседу, адыги не дали втянуть себя в Крымскую войну на стороне Турции и союзных держав. Опасения России о выступлении народов региона в поддержку союзников, и надежды союзников и их эмиссаров на всеобщее антирусское восстание северо-западных адыгов не оправдались. В итоге отсутствия дополнительного фронта стратегические и политические итоги Крымской войны на Кавказе для России оказались удачными

Апробация работы . Диссертация была обсуждена на заседании кафедры отечественной истории Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова (протокол № 6 от 26 января 2012 г.). Основные выводы диссертации опубликованы в 7 научных статьях, из них 1 – в издании, рекомендованном ВАК РФ. Общий объем публикаций по теме диссертации составляет более 2,5 п.л.

Структура диссертации построена в соответствии с ее целями и задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и списка сокращений.

Северо-Западный Кавказ накануне Крымской войны

По мнению некоторых современных западных исследователей, настоящие причины войны лежали глубже. "Религиозные претензии были на самом деле предлогами для осуществления замыслов политического и стратегиче Николай добивался воплощения в жизнь давней русской мечты заполучить Константинополь и проливы. Наполеон III увидел перед собой возможность покончить с изоляцией Франции и сломать Священный союз путем ослабления России. Пальмерстон же искал предлог, чтобы раз и навсегда не допустить Россию к проливам. И как только война разразилась, британские боевые корабли вошли в Черное море"3.

В условиях углублявшейся дипломатической изоляции Петербурга и растущих антирусских настроений Англии, прежние планы и расчеты Лондона, касавшиеся Кавказа, вновь стали актуальными.

По мнению английской элиты, восточный кризис открывал благоприятные перспективы для осуществления идеи "крестового похода" против Рос-сии, уже давно не дававшей покоя Пальмерстону. Лорд Пальмерстон, формировавший британскую внешнюю политику середины XIX века, чрезвычай-но критично относился к международной политике России. С точки зрения Пальмерстона, Россия "придерживалась системы всесторонней агрессии во всех направлениях, отчасти в силу личных качеств императора (Николая 1), отчасти в силу наличия системы постоянного правления" . Позднее, в 1856 году, Пальмерстон следующим образом пояснял сущность британских национальных интересов: "Когда мне задают вопрос... что именно зовется политикой, единственный ответ таков: мы намереваемся придерживаться того, что может показаться наилучшим в каждой конкретной ситуации, и делать руководящим принципом интересы нашей страны"10Р аанее, в 1841 году, Пальмерстон писал британскому послу в Санкт-Петербурге: "Один из генеральных принципов, которому Правительство Ее Величества желает следовать и которым желает руководствоваться в отношениях между Англией и другими государствами, таков: любые возможные перемены во внутренней конституции и форме правления иностранных наций должны рассматриваться как вопросы, по поводу которых у Великобритании нет оснований вмешиваться силой оружия... Но попытка одной нации захватить и присвоить себе территорию, принадлежащую другой нации, является совершенно иным случаем; поскольку подобная попытка ведет к нарушению существующего равновесия сил и к перемене соотносимой хмощи отдельных государств, она может таить в себе опасность и для других держав; а потому подобной попытке Британ-ское правительство целиком и полностью вольно противостоять.,." .

Оптимизма сторонникам открытого конфликта прибавляло ставшее популярным в Европе представление о Кавказе как о самой уязвимой позиции Российской империи12, Многие в Англии пребывали в заблуждении относительно непрочности позиций России в этом регионе. Казалось, будто вступление в войну против России коалиции европейских держав сразу вызовет восстание среди покоренных ею кавказских народов. В меморандуме, составленном Пальмерстоном в июне 1853 г., указывалось на способ предрешить исход войны, используя благоприятный для этого "текущий момент" - ввести англофранцузский флот в Черное море, оказать военную поддержку черкесам и Шамилю, чтобы сосредоточить в его руках власть над Северным Кавказом, отрезать Грузию от южной России, в сентябре 1853 г. он вновь напоминает, что России "не следует забывать о своих уязвимых местах - Польше, Черкесии, Грузии"1. Одной из целей войны для правящих кругов Англии являлось вытес 1 А. нении русских с Кавказа и превращении его в британскую сферу влияния.

Пальмерстон смотрел на надвигавшийся конфликт как на "грандиозную шахматную партию", в которой англичане должны выиграть крупные фигуры, если не сделают "ошибочных ходов". В разряд "крупных фигур" он включал, в первую очередь, Кавказ, а под "ошибочными ходами" подразумевал осторожную, с его точки зрения, политику премьер-министра Англии Д.Г. Эбердина”. Посол России в Лондоне Ф.И. Бруннов, возвращаясь в Петербург после разрыва дипломатических отношений с Англией, предупреждал Нессельроде о "несомненном стремлении британского правительства воспользоваться настоящей войной, чтобы отнять у нас закавказские провинции или, по крайней мере, помочь черкесам уничтожить результаты длительных усилий России на Северо-Западном Кавказе" . В январе 1854 г. русский посол в Вене Мейендорф писал, что англофранцузский флот нанесет удар "главным образом" на кавказском берегу Черного моря и поэтому России хорошо было бы иметь в долине реки Риони надежно укрепленный пункт, "Кутаис, например, или Гори" . Австрийский император Франц-Иосиф считал, что в случае войны между Россией и западными державами Англия предпочтет вести ее в Азии, а Франция - в Европе. Стремясь "отодвинуть" театр военных действий подальше от границ Австрии, Франц-Иосиф "советовал" Николаю I придерживаться в Закавказье на-ступательной стратегии, а на Дунае оборонительной. Возможность возникновения важного театра военных действий в Азии ожидали и в Париже. Посол Франции в Австрии де Буркнэ считал, что Англия не прекратит войну, пока у России не отнимут Крым и Кавказ и не лишат ее преобладания в Черном море и в целом на Востоке.

Таким образом, еще до начала Крымской войны стало очевидным важное стратегическое значение кавказского региона.

Свои конкретные цели в войне, союзники прикрывали заявлениями о защите Турции, о справедливости, призывами к борьбе против русского вар 19 тт варства и деспотизма во имя цивилизации и демократии. Доминирующее положение России в Европе, сложившееся в рамках Венской системы, раздражало британских политиков: определяющую роль в европейских делах они собирались играть сами20. Планы Турции на Кавказе были не менее решительными и амбициозными. Турецкие власти надеялись, что стечение благоприятных факторов (почти заключенный наступательный союз с Англией и Францией, неспокойствие в Дагестане, Чечне и Черкесии, малочисленность русских сил в Закавказье) позволит ей вытеснить Россию из региона Кавказа21. Вместе с тем Турция рассчитывала обойтись без военной помощи западных держав, предполагая получить широкую поддержку горского мусульмайского населения22. Порта считала Кавказ сферой своего влияния и не хотела допускать чьего-либо вмешательства.

Военные действия на Северо-Западном Кавказе в 1854 г

В 1853 г. началась Крымская (Восточная) война - одно из важнейших военно-политических событий середины XIX века. Ее причиной послужило обострение международных противоречий на Балканах, в Малой Азии и на Кавказе между Россией, с одной стороны, и Англией, Францией, Турцией -.с другой. Речь шла прежде всего о борьбе за влияние на Османскую империю. В историографии проблемы устоялось мнение, что "являясь продолжением захватнической политики царской России, капиталистических держав Запада, великодержавных претензий Османской империи. Крымская война носила несправедливый характер с обеих сторон"104. В то время как царизм стремился поставить под свой контроль Черноморские проливы и укрепить свои позиции на Балканах, английская и французская буржуазия в свою очередь стремилась к подчинению Османской империи своему влиянию. А наиболее агрессивные круги английской буржуазии заявили, что они «стремятся в Крымской войне не только ослабить влияние России на Ближнем Востоке, но и разрабатывают планы отгоржения от нее Крыма, Кавказа и других районов" .

В качестве главного орудия достижения своих целей Англия использовала Оттоманскую Порту, правящие круги которой, преследовали свои реваншистские, захватнические цели в отношении северного побережья Черного моря, Крыма и Кавказа.

По Адрианопольскому договору 1829 г. турецкое правительство отказалось от всяких притязаний на черкесские земли в Закубанье и признавало их "в вечном владении Российской империи" 06, хотя Турция не могла уступить России то, чем не владела сама. Адрианопольский мир "укрепил позиции России на Черном море, а также юридически закрепил присоединение к России Северо-Западного Кавказа, той территории, которой в планах англичан отводилась большая роль"107. Поэтому, как и следовало ожидать, он был встречен западноевропейскими государствами и, прежде всего Англией, с откровенной враждебностью. Даже после присоединения этой территории к России "Черноморское побережье и прилегающий к нему Северо-Западный Кавказ играли далеко не второстепенную роль как в политике Англии, так и Турции"108. Внимание противоборствующих держав к Северо-Западному Кавказу обусловилось их экономическими интересами. Поэтому в международных отношениях и политике держав на Ближнем Востоке и в районе Черного моря черкесский вопрос как составная часть кавказской проблемы занял самостоятельное место, хотя в силу ряда исторически сложившихся специфических условий той эпохи он не стоял формально в повестке дня "большой" дипломатии"109. Под черкесским вопросом понимается борьба России, Турции, Франции и Англии за политический приоритет в Северо-Западной части Кавказа, на которой проживала основная часть черкесов.

В начале XIX в. черкесы (в том числе и кабардинцы) занимали сравнительно большую территорию на Северном Кавказе; "от берегов Черного моря на восток вплоть до центральной части северного склона Кавказского хребта. Они жили бассейнах крупнейших рек Северного Кавказа - Кубани и Терека"110. Однако к середине XIX века в результате наступательных действий царских войск и колонизации Северного (особенно Северо-Западного) Кавказа, территория адыгских поселений значительно сократилась. Наиболее значительными этническими группами адыгов Западной Черкессии были шапсуги, натухайцы, абадзехи, бесленеевцы, темиргоевцы, бжедуги, хатука-евцы, махошевцы, мамхеговцы, егерухаевцы.

К началу XIX века черкесский вопрос стал одним из наиболее острых в русско-турецком соперничестве: Черкесия "расположенная в северо-западной и центральной частях Северного Кавказа, через которую пролегали пути - от Черного до Азовского моря к Каспию и в Закавказье, не случайно превратилась в объект агрессивной политики и России и Турции"111. Поскольку укрепление позиций России на Северном Кавказе началось с адыгских земель, то это существенным образом нарушало захватнические планы турецких султанов. "Между Россией и Турцией в XVI-XIX веках шла упорная борьба за политическое и экономическое влияние на адыгские народы" . Из российско-турецкого конфликта черкесский вопрос превращается в один из важных объектов дипломатической и вооруженной борьбы между соперничавшими за Кавказ и бассейн Черного моря великими державами. В первую очередь черкесский вопрос затрагивал интересы России как черноморской державы. Политика российского правительства определялась стремлением укрепить свои позиции на Северо-Западном Кавказе и не допустить превращения этого района в антирусский плацдарм, откуда могла бы исходить военная угроза Кавказу.

Кампания 1855 г. на Северо-Западном Кавказе

Готовясь к военной компании 1855 года на Кавказе, союзное командование сохраняло надежды на активное содействие кавказских горцев, и "непременное Од соединение с Шамилем и совместные с ним действия" . Именно в этот период Шамиль получил от Порты звание генералиссимуса черкесской и грузинской армин, а в случае взятия Тифлиса ему был обещан "титул короля Закавказского"8 . Однако поражение турецкой армии на Кавказе и понимание Шамилем своей роли как «пушечного мяса» в этих событиях породило его недоверие к политике союзников. "На воззрение Шамиля повлияло и отрицательное отношение горцев к войне ради захватнических интересов I урции и западных держав.

С недоверием и осторожностью стал относиться к союзникам и Мухаммед-Амин. "Кроме того, Шамиль не очень верил в конечную победу турок над Россией и занял выжидательную позицию"91\ Шамиль проявлял полную самостоятельность в военных действиях против царских войск. Когда в июне 1.855 года турецкое правительство призвало Шамиля "соединиться и с турками и с закубанскими народами для общего действия против русских, он ответил, что соединение с турками приведет если не к уничтожению власти его, то к уменьшению, тогда как в настоящее время он пользуется, в горах властью, равной турецкому султану, и не хочет сделаться пашой турок и не отказывается добровольно от власти, но в то же время он не отказывался, однако, от войны с русскими, но представлял право себе действовать независимо и сообразно с обстоятельствами, он. будет нападать на русские пределы там, где найдет это удобнее и выгоднее для себя.

"Отсутствие желания воевать против России и равнодушие горских народов к интересам союзников послужило причиной изменения форм и методов англо-французской дипломатии"9 . Новый (после февраля 1855 года) военный кабинет Пальмерстона лицемерно заявил, что Англия "искренне желает независимости Черкесии"94. Но горцы не поддались обману, им уже "были известны методы дипломатии" Турции и западных держав. "Ничего не выходило у союзников ни с племенами Черноморья, ни с Шамилем, ни с его наи-бами вроде Мухаммед-Амина, ни с Сефер-беем" . Дело в том, что горцам. воюющим за свою независимость, неприемлемо было всякое иго, и что введение порядков, которые они могли ожидать от французов, англичан и турок столь же было для горцев тягостно, как и владычество русских. Шамиль имел к англичанам, французам и туркам еще большее отвращение, чем к русским, "ибо ожидал, что мнимые союзники, хотя то были единоверные ему турки, потребуют от него покорности" .

После отражения неудачной попытки союзников овладеть Новороссийском, можно было ожидать их нападений и в других стратегически важных пунктах северной части береговой линии, в первую очередь побережье Таманского полуострова и Анапа. Тринадцатого (двадцать пятого) мая союзники заняли Керчь. Для повсеместного оповещения о взятии Керчи Лайонсом был послан специальный корабль под командованием капитана Мура, который посетил различные пункты на побережье вплоть до Сухум-Кале. Для того чтобы побудить горцев к решительным действиям, капитан Мур передал Сефер-бею прокламацию, "призывавшую их подняться и дополнить успех союзников участием в нарушении русских коммуникаций во всех направлениях" .

Овладение противником Керченским проливом вынудило русское командование 15 (27) мая 1855 года оставить Новороссийск. Вице-адмирал Серебряков покинул 25 мая (6 июня) 1855 года Анапу. Вслед за ним в нее вошел Сефер-бея и 8000 турок под командованием Мустафа-пашипо.

Взятие Анапы турками вызвало довольно серьезными разногласия между Мустафой-пашой и контр-адмиралом Стюартом, командиром союзной эскадры, вскоре подошедшей к Анапе. Английский адмирал потребовал ее превращения в базу союзных войск и допущения свободной торговли англичан с горцами. Свои претензии он мотивировал тем, что русские оставили Анапу в связи с угрозой со стороны союзного флота. Мустафа-паша ответил, что так как Цемесская бухта и Анапа всегда принадлежали Турции, то без разрешения султана он эти требования выполнить не может. Точно также он категорически отказался пропустить группу английских офицеров из Анапы к Мухаммед-Амину, .находящемуся у абадзехов. Поскольку Мухаммед-Амина не оправдал надежды турецкого правительства, теперь оно основную ставку делало на представителя адыгской аристократии Сефер-бея. Паша подчеркнул, что Мухаммед-Амин, чуждый адыгским племенам человек, попавший к абадзехам из Чечни, поэтому Мустафа «не позволит своим союзникам, без воли султана иметь сношения с человеком чуждым»99. Мустафа-паша рекомендовал адмиралу связаться с Мухаммед-Амином через Чечню. Вызывающее поведение турецкого генерала объяснялось тем, что он реально оценивал истинные намерения англичан на Северо-Западном Кавказе и, подчеркивая отведенную Турцией князю Сефер-бею роль, в то же время давал понять, что Порта не потерпит самостоятельной ставки Англии на развертывание деятельности Мухаммед-Амина.

После этого Мустафа-паша собрал старшин и заявил им, что не сомневаясь в преданности горцев турецкому султану, он намерен двинуться на Кубань, основать свой лагерь на правом берегу против Екатеринодара, поднять знамя священной войны и призвать всех присоединиться к его войскам. Потеряв два года (1853 и.1854 гг.), Порта приступила к осуществлению обширного проекта по реализации черкесского вопроса, "который должен был изменить будущность черкеской страны и независимость ее житееей" . На самом деле, независимость Черкесии являлась иллюзией для Турции, которую на самом беспокоили собственные интересы, и на этом пути Порта должна была неизбежно столкнуться с Англией. Это говорит о противоречиях между союзниками по вопросу о политических перспективах Западного Кавказа. Когда после взятия Анапы, прибывший туда Сефер-бей обратился к нему с просьбой помочь восстановить ее укрепления, то он дал ему понять, что не может сделать это и что это было бы "неполитично". Столкновение между Мустафой-пашой и английским адмиралом также получило широкую огласку среди горцев и еще больше укрепило их нежелание вмешиваться в происходящие события.

Дипломатическая борьба за Кавказ и парижский мир 1856 г.

Сложная дипломатическая игра, которая велась на Парижском конгрессе (1856), показала разнонаправленность интересов Англии и Турции, которые отстаивати собственные позиции на Кавказе. Другим существенным фактором была позиция французской дипломатии, в особенности самого Наполеона III, который не пощдержал кавказские интересы англичан, сохраняя при этом форм:альное единство союзной делегации31. Фактически Франция вела двойную игру, оказывая негласную дипломатическую поддержку Петербургу, но в то же время уверяя Лондон в верности союзническим обязательствам, что, скорее всего, было обусловлено прагматической позицией Наполеона III

Сложность ситуации была ясна и для российской дипломатии. По словам российского канцлера Нессельроде: "Недостаточная заинтересованность Франции: в содействии целям Англии, преследуемым ею в Азии, ... окажутся в руках наших уполномоченных в ходе конференции средством вызвать в политике Франции поворот, необходимый для того, чтобы Англия отказалась от своих воинственных планов"52.

Английские дипломаты и политики к началу конгресса ясно осознавали, что предстоит "нелегкая игра", так как уклончивая позиция Наполеона III проявилась еще в конце боевых действий33. Исходя из этих предпосылок, Пальмерстон сформулировал для английской делегации позицию по кавказскому вопросу: требовать "независимости" для территорий между Черным морем, Кубанью и Арменией, от Анапы до Чурук-Су, добиваясь "независи-мости" в первую очередь, для Черкесии. Вместе с тем, по мнению англичан, ряд общих решений договора тем или иным образом оказывал влияние на возможные соглашения по поводу Западного Кавказа. В первую очередь, это касалось нейтрализации Черного моря, что не позволяло бы России вводить блокаду черноморского побережья Кавказа, обеспечивая, кроме того, свободу торговли с Черкесией. Другой важный тезис английской делегации заклю 139 чался в том, что нейтрализация Черного моря автоматически вводила запрет на строительство Россией крепостей на территории Черкесии10.

Одновременно с дипломатической борьбой на конгрессе в Париже шла внешнеполитическая подготовка решений в русле английского плана. Так, прибывшая в Стамбул делегация черкесских представителей во главе с Се-фер-беем обратилась к турецкому султану с прошением "о присоединении Черкесии к Османской империи". Султан пообещал делегации покровительство над Черкесией при условии принятия присяги на подданство.

Данная ситуация немедленно была использована английским послом в Стамбуле, подготовившем меморандум по "кавказскому вопросу", в который был включен пункт о "независимости" Черкесии и Дагестана. Указанный меморандум предполагалось вынести на обсуждение на Парижском конгрессе.

Основная дискуссия по черкесскому вопросу велась во время обсуждения так называемого "пятого пункта" прелиминарных венских соглашений. В неофициальной беседе российская делегация категорически отказалась обсуждать "судьбы и желательное устройство" некоторых кавказских территорий, включая и Черкесию56. Такая решительность российской делегации во многом объясняется уверенностью в позиции Франции, тем более что именно по требованию Наполеона III устремления Англии на Кавказе были исключены из официального документа по итогам беседы.

На пленарных заседаниях конгресса английская делегация вновь возвращалась к вопросу о российских владениях на Кавказе, однако все притязания были отвергнуты, причем российские дипломаты апеллировали к международному праву, прежде всего к решениям Адрианопольского договора 1829 г. и Санкт-Петербургской конвенции 1834 г. .

В дальнейшем борьба на конгрессе по "кавказскому вопросу" развернулась по поводу статьи IV проекта договора, которая фиксировала новую русско-турецкую границу в Азии. Обсуждение вопроса о границе российской делегации удалось повернуть в русло процедурных вопросов и проблемы но 140 вой демаркации границы силами специальной комиссии. Важность такого поворота вопроса о границе заключалась в том, что неопределенность в отношении Черкесии, позволяла трактовать ее статус двояко: либо как "независимое" образование внутри российской территории, как своеобразный анклав, либо, наоборот, считать ее частью Российской империи. По словам Е.В. Тарле, русским удалось "похоронить этот вопрос" .

Из вышеизложенного можно сделать однозначный вывод о неудачном для Англии разрешении "кавказского вопроса" на Парижском мирном конгрессе. Оказавшись без поддержки Франции, в условиях весьма удачного дипломатического лавирования российской делегации, при неспособности Турции иметь самостоятельную и сильную позицию, английские дипломатические круги не смогли добиться признания Россией "независимости" Черкесии.

Позже, при ратификации Парижского договора палатой лордов это дипломатическое поражение Англии стало предметом острых дискуссий. На заседании палаты лордов прозвучало два очень важных высказывания. Автор первого из них, лорд Маннерс, отметил, что уступки, сделанные России на конгрессе означают "санкцию европейского закона для приобретения (Россией) всех этих важнейших территорий"59. Другое принадлежало лорду Кларе-дону, который, оправдывая действия английской дипломатии, заявил, что требовать от России отказа от решений Адрианопольского договора и пытаться установить независимость Черкесии не представлялось возможным, так как Шамиль, на которого делалась основная ставка, "не обнаружил во время воины желания примкнуть к союзникам"60.

"Кавказская война" - самый длительный военный конфликт с участием Российской империи, затянувшийся без малого почти на 100 лет и сопровождавшийся тяжелыми жертвами как со стороны русского, так и кавказских народов. Замирения Кавказа не произошло и после того, как парад русских войск в Красной Поляне 21 мая 1864 года официально ознаменовал окончание покорения черкесских племен Западного Кавказа и завершение Кавказской войны. Вооруженный конфликт, продолжавшийся до конца XIX столетия, породил многие проблемы и конфликты, отголоски которых все еще слышны и в начале XXI века .

Понятие "Кавказская война", ее исторические трактовки

Понятие "Кавказская война" введено дореволюционным историком Ростиславом Андреевичем Фадеевым в книге "Шестьдесят лет Кавказской войны", вышедшей в 1860 году.

Дореволюционные и советские историки вплоть до 1940-х годов предпочитали термин "Кавказские войны империи"

"Кавказская война" стала расхожим термином только в советское время.

Исторические трактовки Кавказской войны

В огромной многоязычной историографии Кавказской войны выделяются три основные направления, которые отражают позиции трех основных политических соперников: Российской империи, великих держав Запада и сторонников мусульманского сопротивления. Эти научные теории определяют трактовки войны в исторической науке .

Российская имперская традиция

Российская имперская традиция представлена в работах дореволюционных российских и некоторых современных историков. Свое начало берет с дореволюционного (1917) курса лекций генерала Дмитрия Ильича Романовского. К сторонникам этого направления относятся автор известного учебника Николай Рязановский "История России" и авторы англоязычной "Современной энциклопедии по русской и советской истории" (под ред. Дж.Л.Висжинского). К этой же традиции можно отнести и упомянутую выше работу Ростислава Фадеева.

В этих работах речь часто идет об "умиротворении Кавказа", о российской "колонизации" в смысле освоения территорий, делается акцент на "хищничество" горцев, религиозно-воинствующий характер их движения, подчеркивается цивилизующая и примиряющая роль России, даже с учетом ошибок и "перегибов".

В конце 1930-х – 1940-е годы возобладала другая точка зрения. Имам Шамиль и его сторонники объявлялись ставленниками эксплуататоров и агентами зарубежных разведок. Длительное сопротивление Шамиля, в соответствии с этой версией, якобы было обусловлено помощью Турции и Британии. С конца 1950-х – первой половины 1980-х акцент делался на добровольное вхождение всех без исключения народов и окраин в Российское государство, дружбе народов и солидарности трудящихся во все исторические эпохи.

В 1994 году вышла книга Марка Блиева и Владимира Дегоева "Кавказская война", в которой имперская научная традиция сочетается с ориенталистским подходом. Подавляющее большинство северокавказских и российских историков и этнографов отрицательно отнеслось к высказанной в книге гипотезе о так называемой "набеговой системе" - особой роли набегов в горском обществе, вызванных сложным комплексом экономических, политических, социальных и демографических факторов .

Западная традиция

В её основе лежит предпосылка изначально присущего России стремления к расширению и "порабощению" присоединенных территорий. В Британии XIX века (опасающейся за приближение России к "жемчужине британской короны" Индии) и США века XX (беспокоящихся от приближения СССР/России к Персидскому заливу и нефтяным районам Ближнего Востока) горцы считались "естественным барьером" на пути Российской империи на юг. Ключевая терминология этих работ - "русская колониальная экспансия" и противостоящий им "северокавказский щит", или "барьер". Классический труд - вышедшая в начале прошлого века работа Джона Бэдли "Завоевание Россией Кавказа". В настоящее время сторонники этой традиции группируются в "Обществе исследований Центральной Азии" и издаваемом им в Лондоне журнале "Central Asian Survey".

Антиимпериалистическая традиция

Ранняя советская историография 1920-х – первой половины 1930-х гг. (школа Михаила Покровского) рассматривала Шамиля и других руководителей сопротивления горцев как лидеров национально-освободительного движения и выразителей интересов широких трудящихся и эксплуатируемых масс. Набеги горцев на соседей оправдывались географическим фактором, нехваткой ресурсов в условиях чуть ли не нищенского городского быта, а разбои абреков (19-20 вв.) – борьбой за освобождение от колониального гнета царизма .

В годы "холодной войны" из среды советологов, творчески переработавших идеи ранней советской историографии, вышел Лесли Бланч со своей популярной работой "Сабли рая" (1960), переведенной на русский язык в 1991 году. Более академический труд – исследование Роберта Баумана "Необычные русские и советские войны на Кавказе, в Средней Азии и Афганистане" - говорит об "интервенции" русских на Кавказе и о "войне против горцев" в целом. В последнее время появился русский перевод работы израильского историка Моше Гаммера "Мусульманское сопротивление царизму. Шамиль и покорение Чечни и Дагестана". Особенность всех этих работ – отсутствие в них российских архивных источников.

Периодизация

Предпосылки Кавказской войны

В начале XIX века в состав Российской империи вошло Картли-Кахетинское царство (1801-1810 гг.), а также Закавказские ханства - Гянджинское, Шекинское, Кубинское, Талышинское (1805-1813 гг.).

Бухарестский мирный договор (1812) , завершивший Русско-турецкую войну 1806 - 1812 годов, признал сферой влияния России Западную Грузию и российский протекторат над Абхазией. В тот же год был официально подтвержден переход в российское подданство ингушских обществ, закрепленный Владикавказским актом.

По Гюлистанскому мирному договору 1813 года , завершившему Русско-персидскую войну, Иран отказывался в пользу России от суверенитета над Дагестаном, Картли-Кахетией, Карабахским, Ширванским, Бакинским и Дербентским ханствами.

Юго-западная часть Северного Кавказа оставалась в сфере влияния Османской империи. Вне российского контроля оставались труднодоступные горные районы Северного и Центрального Дагестана и Южной Чечни, горные долины Закубанской Черкесии.

При этом необходимо учитывать, что власть Персии и Турции в указанных регионах была ограниченной и сам по себе факт признания этих регионов сферой влияния России отнюдь не означал немедленного подчинения местных властителей Санкт-Петербургу.

Между вновь приобретенными землями и Россией лежали земли присягнувших на верность России, но де-факто независимых горских народов, преимущественно исповедующих ислам. Экономика этих регионов до известной степени зависела от набегов на соседние регионы, которые именно по этой причине и не могли быть прекращены, не смотря на достигнутые русскими властями договоренности.

Таким образом, с точки зрения российских властей на Кавказе в начале XIX века существовали две основных задачи:

• Необходимость присоединения Северного Кавказа к России для территориального объединения с Закавказьем.
• Стремление прекратить постоянные набеги горских народов на территории Закавказья и русские поселения на Северном Кавказе.

Именно они и стали основными причинами Кавказской войны .

Краткая характеристика театра военных действий

Основные очаги войны были сосредоточены в труднодоступных горных и предгорных районах на Северо-Восточном и Северо-Западном Кавказе. Регион, где шла война, может быть разделен на два основных театра военных действий.

Во-первых, это Северо-Восточный Кавказ, в основном включающий в себя территорию современных Чечни и Дагестана. Основным противником России здесь выступал Имамат, а также различные чеченские и дагестанские государственные и племенные образования. В ходе военных действий горцам удалось создать мощную централизованную государственную организацию и достичь заметного прогресса в вооружении - в частности, войска имама Шамиля не только использовали артиллерию, но и организовали производство артиллерийских орудий .

Во-вторых, это Северо-Западный Кавказ, к которому относятся в первую очередь территории, расположенные южнее реки Кубань и входившие в состав исторической Черкесии. Эти территории населял многочисленный народ адыгов (черкесов) , разделенный на значительное количество субэтносов. Уровень централизации военных усилий на протяжении всей войны здесь оставался крайне низким, каждое племя воевало или мирилось с русскими самостоятельно, лишь изредка образовывая непрочные союзы с другими племенами. Нередки в ходе войны были столкновения между самими черкесскими племенами. Экономически Черкесия была развита слабо, практически все изделия из железа и вооружение закупалось на внешних рынках, основным и наиболее ценным продуктом экспорта были захваченные в ходе набегов рабы, продаваемые в Турцию. Уровень организации вооруженных сил соответствовал приблизительно европейскому феодализму, главной силой армии являлась тяжеловооруженная конница, состоящая из представителей племенной знати .

Периодически вооружённые столкновения между горцами и русскими войсками происходили на территории Закавказья, Кабарды и Карачая.

Обстановка на Кавказе в 1816 году

В начале XIX века действия российских войск на Кавказе имели характер случайных экспедиций, не связанных общей идеей и определенным планом. Часто завоеванные области и приведенные к присяге народности тотчас же отпадали и вновь становились врагами, как только российские войска покидали страну. Это было связано, в первую очередь, с тем, что практически все организационные, управленческие и военные ресурсы были отвлечены на ведение войны против наполеоновской Франции, а затем на организацию послевоенной Европы. К 1816 году ситуация в Европе стабилизировалась, а возвращение оккупационных войск из Франции и европейских государств дало правительству необходимую военную силу для начала полномасштабной кампании на Кавказе.

Положение на Кавказской линии было следующим: правому флангу линии противостояли закубанские черкесы, центру - кабардинские черкесы , а против левого фланга за рекой Сунжей жили чеченцы, пользовавшиеся высокой репутацией и авторитетом среди горских племен. При этом черкесы были ослаблены внутренними раздорами, а в Кабарде свирепствовала эпидемия чумы. Основная угроза исходила в первую очередь от чеченцев .

Политика генерала Ермолова и восстание в Чечне (1817 - 1827 гг.)

В мае 1816 года император Александр I назначил командующим Отдельным Грузинским (впоследствии Кавказским) корпусом генерала Алексея Ермолова .

Ермолов считал, что установить прочный мир с жителями Кавказа невозможно ввиду их исторически сложившейся психологии, племенной раздробленности и установившегося отношения с русскими. Он разработал последовательный и систематический план наступательных действий, который предусматривал на первом этапе создание базы и организацию плацдармов и только потом начало поэтапных, но решительных наступательных операций.

Сам Ермолов так характеризовал ситуацию на Кавказе: "Кавказ - это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо или штурмовать её, или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого. Так поведём же осаду!" .

На первом этапе Ермолов перенес левый фланг Кавказской линии с Терека на Сунжу, чтобы приблизиться к Чечне и Дагестану. В 1818 году была усилена Нижне-Сунженская линия, укреплен редут Назрановский (современная Назрань) в Ингушетии и построена крепость Грозная (современный Грозный) в Чечне. Укрепив тылы и создав прочную оперативную базу, русские войска приступили к продвижению вглубь предгорий Большого Кавказского хребта.

Стратегия Ермолова состояла в планомерном продвижении вглубь Чечни и Горного Дагестана путём окружения горных районов сплошным кольцом укреплений, прорубки просек в труднопроходимых лесах, прокладки дорог и уничтожения непокорных аулов. Освобожденные от местного населения территории заселялись казаками и русскими и дружественными русским поселенцами, которые образовывали "прослойки" между враждебными России племенами. На сопротивление и набеги горцев Ермолов отвечал репрессиями и карательными экспедициями .

В Северном Дагестане в 1819 году была заложена крепость Внезапная (близ современного села Эндирей Хасавюртовского района), а в 1821 году – крепость Бурная (близ села Тарки). В 1819 - 1821 годах были переданы вассалам России или аннексированы владения ряда дагестанских князей.

В 1822 году были распущены действовавшие в Кабарде с 1806 года шариатские суды (мехкеме). Вместо них в Нальчике учреждался Временный суд по гражданским делам под полным контролем российских чиновников. Вместе с Кабардой под власть России попали зависимые от кабардинских князей балкарцы и карачаевцы . В междуречье Сулака и Терека были завоеваны земли кумыков.

Чтобы разрушить враждебные России традиционные военно-политические связи между мусульманами Северного Кавказа, по приказу Ермолова у подножия гор на реках Малке, Баксанке, Чегеме, Нальчике и Тереке строились русские крепости, образовавшие Кабардинскую линию. В результате население Кабарды оказалось заперто на небольшой территории и отрезано от Закубанья, Чечни и горных ущелий.

Политика Ермолова состояла в том, чтобы жестоко карать не только "разбойников", но и тех, кто не ведет с ними борьбу . Жестокость Ермолова в отношении непокорных горцев запомнились надолго. Еще в 40-е годы аварские и чеченские жители могли заявить русским генералам: "Вы всегда разоряли имущество наше, жгли деревни и перехватывали людей наших!"

В 1825 - 1826 годах жестокие и кровавые действия генерала Ермолова вызвали общее восстание горцев Чечни под руководством Бей-Булата Таймиева (Таймазова) и Абдул-Кадыра. Восставших поддержали некоторые дагестанские муллы из числа сторонников шариатского движения. Они призывали горцев подняться на джихад. Но Бей-Булат потерпел поражение от регулярной армии, восстание было подавлено в 1826 году .

В 1827 году генерал Алексей Ермолов был отозван Николаем I и отправлен в отставку в связи с подозрением в связях с декабристами.

В 1817 - 1827 годах активных боевых действий на Северо-Западном Кавказе не велось, хотя многочисленные набеги отрядов черкесов и карательные экспедиции русских войск имели место. Главной целью российского командования в этом регионе была изоляция местного населения от враждебного России мусульманского окружения в Османской империи.

Кавказская линия по Кубани и Тереку была сдвинута вглубь адыгской территории и к началу 1830-х годов выходит к реке Лабе . Адыги оказывали сопротивление, пользуясь помощью турок. В октябре 1821 года черкесы вторглись в земли Черноморского войска, но были отброшены.

В 1823 - 1824 годах против черкесов был проведён ряд карательных экспедиций.

В 1824 году было подавлено восстание абхазов, вынужденных признать власть князя Михаила Шервашидзе.

Во второй половине 1820-х годов прибрежья Кубани вновь стали подвергаться набегам отрядов шапсугов и абадзехов.

Формирование Имамата Нагорного Дагестана и Чечни (1828 - 1840 г.)

Операции на Северо-Восточном Кавказе

В 1820-е годы в Дагестане возникло движение мюридизм (мюрид - в суфизме: ученик, первая ступень посвящения и духовного самосовершенствования. Может обозначать суфия вообще и даже просто рядового мусульманина ). Его главные проповедники – Мулла-Магомет, затем Кази-Мулла – пропагандировали в Дагестане и Чечне священную войну против неверных, в первую очередь русских. Подъем и рост этого движения во многом был вызван жестокими действиями Алексея Ермолова, являясь реакцией на суровые и зачастую неизбирательные репрессии русских властей.

В марте 1827 г. главнокомандующим Кавказским корпусом был назначен генерал-адъютант Иван Паскевич (1827-1831). Общая российская стратегия на Кавказе была пересмотрена, русское командование отказалось от планомерного продвижения с закреплением занятых территорий и вернулся в основном к тактике отдельных карательных экспедиций.

На первых порах это было обусловлено войнами с Ираном (1826-1828) и с Турцией (1828-1829). Эти войны имели значительные последствия для Российской империи, утвердив и расширив русское присутствие на Северном Кавказе и в Закавказье .

В 1828 или 1829 году общины ряда аварских селений избрали своим имамом аварца из села Гимры Гази-Мухаммеда (Гази-Магомед, Кази-Мулла, Мулла-Магомед), ученика влиятельных на Северо-Восточном Кавказе накшбандийских шейхов Мухаммеда Ярагского и Джамалуддина Казикумухского. Это событие принято рассматривать как начало формирования единого имамата Нагорного Дагестана и Чечни, который стал главным очагом сопротивления российской колонизации.

Имам Гази-Мухаммед развил активную деятельность, призывая к джихаду против русских. С общин, присоединившихся к нему, он брал присягу следовать шариату, отказаться от местных адатов и прервать отношения с русскими. За правление этого имама (1828-1832) им уничтожено 30 влиятельных беков, поскольку первый имам видел в них пособников русских и лицемерных врагов ислама (мунафиков).

В 1830-е годы русские позиции в Дагестане были укреплены Лезгинской кордонной линией, а в 1832 году построена крепость Темир-Хан-Шура (современный Буйнакск).

В Центральном Предкавказье время от времени происходили крестьянские восстания. Летом 1830 года в результате карательной экспедиции генерала Абхазова против ингушей и тагаурцев, стало включение Осетии в административную систему империи. С 1831 году в Осетии окончательно установилось российское военное управление.

Зимой 1830 года Имамат развернул активную войну под знаменем защиты веры. Тактика Гази-Мухаммеда заключалась в организации стремительных неожиданных рейдов. В 1830 году он захватил ряд аварских и кумыкских селений, подвластных Аварскому ханству и Тарковскому шамхальству. К имамату добровольно присоединились Унцукуль и Гумбет, покорены андийцы. Гази-Мухаммед попытался захватить село Хунзах (1830), столицу принявших российское подданство ханов Аварских, но был отбит.

В 1831 году Гази-Мухаммед разграбил Кизляр , а в следующем году осадил Дербент .

В марте 1832 года имам подошел к Владикавказу и осадил Назрань, но был разбит регулярной армией.

В 1831 году начальником Кавказского корпуса был назначен генерал-адъютант барон Григорий Розен. Он одержал победу над войсками Гази-Мухаммеда, а 29 октября 1832 штурмом взял селение Гимры, столицу имама. Гази-Мухаммед погиб в бою.

В апреле 1831 года граф Иван Паскевич-Эриванский был отозван для подавления восстания в Польше. На его место временно были назначены в Закавказье - генерал Никита Панкратьев, на Кавказской линии - генерал Алексей Вельяминов.

Новым имамом в 1833 году был избран Гамзат-бек. Он штурмом взял столицу аварских ханов Хунзах, уничтожил почти весь род аварских ханов и был за это убит в 1834 году по праву кровной мести.

Третьим имамом стал Шамиль. Он проводил ту же политику реформ, что и предшественники, но в масштабе всего региона. Именно при нем было завершено государственное устройство имамата. Имам сосредоточил в своих руках не только религиозную, но и военную, исполнительную, законодательную и судебную власти. Шамиль продолжил расправу с феодальными правителями Дагестана, но пытался при этом обеспечить нейтралитет русских.

Русские войска вели активную капанию против Имамата, в 1837 и 1839 годах разоряли резиденцию Шамиля на горе Ахульгo, причем в последнем случае победа казалась настолько полной, что русское командование поспешило донести в Петербург о полном умиротворении Дагестана. Шамиль с отрядом из семи соратников отступил в Чечню.

Операции на Северо-Западном Кавказе

11 января 1827 года делегацией балкарских князей генералу Георгию Эммануэлю было подано прошение о принятии Балкарии в подданство России, а в 1828 году была присоединена Карачаевская область.

По Адрианопольскому миру (1829), завершившему Русско-турецкую войну 1828 - 1829 гг., сферой интересов России признавалась большая часть восточного побережья Чёрного моря, включая города Анапа , Суджук-кале (в районе современного Новороссийска), Сухум.

В 1830 году новый "проконсул Кавказа" Иван Паскевич разработал план освоения этого практически неизвестного русским региона путем создания сухопутного сообщения по Черноморскому побережью. Но зависимость черкесских племен, населявших данную территорию, от Турции была во многом номинальной и тот факт, что Турция признала Северо-Западный Кавказ российской сферой влияния, черкесов ни к чему не обязывал. Вторжение русских на территории черкесов было воспринято последними как покушение на их независимость и традиционные устои, и встретило сопротивление .

Летом 1834 года генерал Вельяминов произвел экспедицию в Закубанье, где была организована кордонная линия до Геленджика, возведены укрепления Абинское и Николаевское.

В середине 1830-х годов началось установление блокады силами Черноморского флота России Черноморского побережья Кавказа. В 1837 - 1839 годах была создана Черноморская береговая линия - на протяжении 500 километров от устья Кубани до Абхазии под прикрытием Черноморского флота были созданы 17 фортов. Эти меры практически парализовали прибрежную торговлю с Турцией, что сразу же поставило черкесов в крайне сложное положение.

В начале 1840 года черкесы перешли в наступление, обрушившись на Черноморскую линию крепостей. 7 февраля 1840 года пал форт Лазарев (Лазаревское), 29 февраля было взято укрепление Вельяминовское, 23 марта, после ожесточённого боя, черкесы ворвались в укрепление Михайловское, которое было взорвано солдатом Архипом Осиповым ввиду его неминуемо падения. 1 апреля черкесы овладели Николаевским фортом, однако их действия против форта Навагинского и укрепления Абинского были отражены. Береговые укрепления восстановили уже к ноябрю 1840 года.

Сам факт разгрома береговой линии показал, сколь мощным потенциалом сопротивления обладали черкесы Закубанья.

Расцвет Имамата до начала Крымской войны (1840 - 1853 гг.)

Операции на Северо-Восточном Кавказе

В начале 1840-х годов российская администрация предприняла попытку обезоружить чеченцев. Были введены нормы сдачи оружия населением, а для обеспечения их выполнения взяты заложники. Эти меры вызвали в конце февраля 1840 г. всеобщее восстание под руководством Шоип-муллы Центороевского, Джаватхана Даргоевского, Ташу-хаджи Саясановского и Исы Гендергеноевского, которое по прибытии в Чечню возглавил Шамиль.

7 марта 1840 года Шамиль был провозглашён имамом Чечни, а столицей Имамата стал Дарго. К осени 1840 года Шамиль контролировал всю Чечню.

В 1841 году в Аварии вспыхнули беспорядки, возбужденные Хаджи-Муратом . Чеченцы произвели набег на Военно-Грузинскую дорогу, а сам Шамиль атаковал расположенный недалеко от Назрани русский отряд, но успеха не имел. В мае русские войска атаковали и взяли позицию имама близ аула Чиркей и заняли аул.

В мае 1842 года русские войска, воспользовавшись тем, что основные силы Шамиля выступили в поход в Дагестан, предприняли наступление на столицу Имамата Дарго, но потерпели поражение в ходе Ичкеринского сражения с чеченцами под командованием Шоип-муллы и были отброшены с тяжелыми потерями. Под впечатлением этой катастрофы император Николай I подписал указ, запрещавший на 1843 год всякие экспедиции и предписывавший ограничиваться обороной.

Войска Имамата захватили инициативу. 31 августа 1843 года имам Шамиль овладел фортом при селе Унцукуль и разгромил отряд, шедший на выручку осаждённым. В последовавшие дни пало ещё несколько укреплений, а 11 сентября был взят Гоцатль и прервано сообщение с Темир-хан-Шурой. 8 ноября Шамиль взял Гергебильское укрепление. Отряды горцев практически прервали сообщение с Дербентом, Кизляром и левым флангом линии.
В середине апреля 1844 года дагестанские отряды Шамиля под командованием Хаджи-Мурата и наиба Кибит-Магомы предприняли нападение на Кумых, но были разбиты князем Аргутинским. Русские войска захватили Даргинский округ в Дагестане и приступили к устройству передовой Чеченской линии.

В конце 1844 года на Кавказ был назначен новый главнокомандующий граф Михаил Воронцов , обладавший, в отличие от своих предшественников, не только военной, но и гражданской властью на Северном Кавказе и в Закавказье. При Воронцове военные действия в горных районах, контролировавшихся имаматом, активизировались.

В мае 1845 года российская армия несколькими крупными отрядами вторглась в пределы Имамата. Не встречая серьёзного сопротивления войска прошли горный Дагестан и в июне вторглись в Андию и атаковали аул Дарго. С 8 по 20 июля длилось Даргинское сражение. В ходе сражения русские войска понесли тяжелые потери. Хотя Дарго был взят, но, по существу, победа была пиррова. Из-за понесенных потерь русские войска были вынуждены свернуть активные операции, так что сражение у Дарго может рассматриваться как стратегическая победа Имамата .

С 1846 года на левом фланге Кавказской линии возникло несколько военных укреплений и казачьих станиц. В 1847 году регулярная армия осадила аварское село Гергебиль, но отступила из-за эпидемии холеры. Этот важный опорный пункт имамата был взят в июле 1848 года генерал-адъютантом князем Моисеем Аргутинским. Несмотря на такую потерю, отряды Шамиля возобновили свои действия на юге Лезгинской линии и в 1848 г. атаковали русские укрепления в лезгинском селе Ахты.

В 1840-е и 1850-е годы продолжалась систематическая вырубка лесов в Чечне, сопровождавшаяся периодическими боестолкновениями.

В 1852 году новый начальник Левого фланга генерал-адъютант князь Александр Барятинский выбил воинственных горцев из ряда стратегически важных селений Чечни.

Операции на Северо-Западном Кавказе

Наступление русских и казаков на черкесов началось в 1841 году созданием Лабинской линии, предложенной генералом Григорием фон Зассом . Колонизация новой линии началась в 1841-м и закончилась в 1860 году. В течение этих двадцати лет было основано 32 станицы. Они были заселены главным образом казаками Кавказского линейного войска и некоторым количеством иногородних .

В 1840-е – первой половине 1850-х годов имам Шамиль пытался наладить связи с мусульманскими повстанцами на Северо-Западном Кавказе. Весной 1846 года Шамиль предпринял бросок в Западную Черкесию. 9 тысяч воинов переправились на левый берег Терека и расположились в селах кабардинского владыки Мухаммед-Мирзы Анзорова. Имам рассчитывал на поддержку западных адыгов под предводительством Сулеймана-Эфенди. Но ни адыги, ни кабардинцы на соединение с войсками Шамиля не пошли. Имам вынужден был отступить в Чечню. На Черноморской береговой линии летом и осенью 1845 года черкесы пытались овладеть фортами Раевским и Головинским, но были отбиты.

В конце 1848 году была предпринята еще одна попытка объединить усилия Имамата и черкесов - в Черкесии появился наиб Шамиля – Мухаммед-Амин . Ему удалось создать в Абадзехии единую систему административного управления. Территория абадзехских обществ была поделена на 4 округа (мехкеме), с налогов от которых содержались отряды всадников регулярной армии Шамиля (муртазиков).

В 1849 году русскими было предпринято наступление к реке Белой с целью перенести туда передовую линию и отнять у абадзехов плодородные земли между этой рекой и Лабой, а также для противодействия Мухаммед-Амину.

С начала 1850 и до мая 1851 года Мухамед-Амину подчинились бжедуги, шапсуги, натухайцы, убыхи и несколько более мелких обществ. Были созданы еще три мехкеме – два в Натухае и один в Шапсугии. Под властью наиба оказалась огромная территория между Кубанью, Лабой и Черным морем.

Крымская война и окончание Кавказской войны на Северо-Восточном Кавказе (1853 - 1859 гг.)

Крымская война (1853 - 1856 гг.)

В 1853 году слухи о грядущей войне с Турцией вызвали подъем сопротивления горцев, которые рассчитывали на прибытие турецких войск в Грузию и Кабарду и на ослабление русских войск за счет переброски части подразделений на Балканы. Однако расчеты эти не оправдались - боевой дух горского населения заметно упал в результате многолетней войны, а действия турецких войск в Закавказье были неудачными и наладить взаимодействие с ними у горцев не получилось.

Русское командование избрало сугубо оборонительную стратегию, но расчистка лесов и уничтожение у горцев средств продовольствия продолжались, хотя и в более ограниченных масштабах .

В 1854 году командующий турецкой анатолийской армии вступил в сношение с Шамилем, приглашая его двинуться на соединение с ним со стороны Дагестана. Шамиль вторгся в Кахетию, но, узнав о приближении русских отрядов, отступил в Дагестан. Турки же потерпели поражение и были отброшены с Кавказа.

На Черноморском побережье позиции русского командования были серьезно ослаблены в связи с вводом в Черное море флотов Англии и Франции и потерей русским флотом господства на море. Оборонять форты береговой линии без поддержки флота было невозможно, в связи с чем укрепления между Анапой, Новороссийском и устьями Кубани были уничтожены, гарнизоны Черноморской береговой линии выведены в Крым. Во время войны торговля черкесов с Турцией была временно восстановлена, что позволило им продолжать сопротивление.

Но более серьезных последствий оставление причерноморских укреплений не имело, а союзное командование практически не проявляло активности на Кавказе, ограничившись поставками воюющим с Россией черкесам оружия и военных материалов, а также переброской добровольцев. Высадка турок в Абхазии, не смотря на ее поддержку со стороны абхазского князя Шервашидзе, серьезного влияния на ход военных действий не оказала .

Перелом в ходе боевых действий наступил после вступления на престол императора Александра II (1855-1881) и окончания Крымской войны. В 1856 году командующим Кавказским корпусом был назначен князь Барятинский, а сам корпус был усилен войсками, вернувшимися из Анатолии.

Парижский мирный договор (март 1856 г.) признал за Россией её права на все завоевания на Кавказе. Единственным пунктом, ограничивающим российское владычество в регионе, являлось запрещение содержать военный флот на Черном море и строить там прибрежные укрепления.

Завершение Кавказской войны на Северо-Восточном Кавказе

Уже в конце 1840-х годов стала проявляться усталость горских народов от многолетней войны, сказывалось то, что горское население уже не верило в достижимость победы. В Имамате росла социальная напряженность - многие горцы видели, что "государство справедливости" Шамиля держится на репрессиях, а наибы постепенно превращаются в новую знать, заинтересованную лишь в личном обогащении и славе. Росло недовольство жесткой централизацией власти в Имамате - привыкшие к свободе чеченские общества не желали мириться с жесткой иерархией и беспрекословным подчинением власти Шамиля. После завершения Крымской войны активность операций горцев Дагестана и Чечни пошла на спад .

Этими настроениями воспользовался князь Александр Барятинский. Он отказался от карательных экспедиций в горы и продолжил планомерную работу по строительству крепостей, прорубанию просек и переселению казаков для освоения взятых под контроль территорий. Для привлечения на свою сторону горцев, в том числе "новой знати" Имамата, Барятинский получил от своего личного друга императора Александра II значительные суммы. Покой, порядок, сохранение обычаев и религии горцев на подвластной Барятинскому территории позволяли горцам делать сравнения не в пользу Шамиля.

В 1856 - 1857 годах отряд генерала Николая Евдокимова выбил Шамиля из Чечни. В апреле 1859 года штурмом взята новая резиденция имама – село Ведено.

6 сентября 1859 году Шамиль сдался князю Барятинскому и был сослан в Калугу. Он умер в 1871 году во время паломничества (хаджа) в Мекку и похоронен в Медине (Саудовская Аравия) . На Северо-Восточном Кавказе война закончилась.

Операции на Северо-Западном Кавказе

Русские войска развернули массированное концентрическое наступление с востока, от основанного в 1857 году укрепления Майкоп, и с севера, от Новороссийска. Военные действия велись весьма жестоко: оказавшие сопротивление аулы уничтожались, население изгонялось или переселялось на равнины.

Бывшие противники России по Крымской войне - в первую очередь, Турция и отчасти Великобритания – продолжали поддерживать связи с черкесами, обещая им военную и дипломатическую помощь. В феврале 1857 году в Черкесии высадились 374 иностранных волонтера, в основном поляков, под предводительством поляка Теофила Лапинского.

Однако обороноспособность черкесов ослаблялась традиционными межплеменными конфликтами, а также разногласиями между двумя главными лидерами сопротивления - шамилевским наибом Мухаммед-Амином и черкесским лидером Заном Сефер-беем .

Окончание войны на Северо-западном Кавказе (1859 - 1864 гг.)

На Северо-Западном боевые действия продолжались до мая 1864 года. На завершающем этапе военные действия отличались особенной жестокостью. Регулярной армии противостояли разрозненные отряды адыгов, сражавшихся в труднодоступных горных районах Северо-Западного Кавказа. Черкесские аулы массово сжигались, их жители истреблялись или изгонялись за границу (прежде всего в Турцию), отчасти переселялись на равнину. В дороге они тысячами умирали от голода и болезней .

В ноябре 1859 года имам Мухаммед-Амин признал свое поражение и присягнул на верность России. В декабре того же года внезапно скончался Сефер-бей, а к началу 1860 года Черкесию покинул отряд европейских добровольцев.

В 1860 году прекратили сопротивление натухайцы. Борьбу за независимость продолжали абадзехи, шапсуги и убыхи.

В июне 1861 года представители этих народов собрались на общее собрание в долине реки Саше (в районе современного Сочи). Ими был учрежден верховный орган власти – Меджлис Черкесии. Правительство Черкесии пыталось добиться признания своей независимости и вести с русским командованием переговоры об условиях прекращения войны. За помощью и дипломатическим признанием Меджлис обратился к Великобритании и Османской империи. Но было уже поздно, при сложившемся соотношении сил исход войны не вызывал никаких сомнений и помощи от иностранных держав не поступило.

В 1862 году великий князь Михаил Николаевич, младший брат Александра II, сменил князя Барятинского на посту командующего Кавказской армией.

Вплоть до 1864 года горцы медленно отступали все дальше на юго-запад: с равнин в предгорья, с предгорий в горы, с гор - на черноморское побережье .

Российское военное командование, используя стратегию "выжженной земли", рассчитывало вообще очистить все Черноморское побережье от непокорных черкесов, либо истребив их, либо изгнав за пределы края . Эмиграция черкесов сопровождалась массовой гибелью изгнанников от голода, холода и болезней . Многие историки и общественные деятели трактуют события последнего этапа Кавказской войны как геноцид черкесов.

21 мая 1864 года в местечке Кбаада (современная Красная поляна) в верховьях реки Мзымта торжественным молебном и парадом войск было отпраздновано окончание Кавказской войны и утверждение русского владычества на Западном Кавказе.

Последствия Кавказской войны

В 1864 году Кавказская война была формально признана завершенной, однако отдельные очаги сопротивления русским властям сохранялись до 1884 года.

За период с 1801 по 1864 год, общие потери русской армии на Кавказе составили:

• 804 офицера и 24 143 нижних чина убитыми,
• 3154 офицера и 61 971 нижний чин ранеными,
• 92 офицера и 5915 нижних чинов пленными.

При этом в число безвозвратных потерь не включены военнослужащие, умершие от ран или погибшие в плену. Кроме того, число умерших от болезней в местах с неблагоприятным для европейцев климатом в три раза превышает число погибших на поле боя. Также необходимо учесть, что потери несло и мирное население, и они могут достигать нескольких тысяч убитых и раненых .

По современным оценкам, за время Кавказских войн безвозвратные потери военных и мирного населения Российской империи, понесенные в ходе военных действий, в результате болезней и гибели в плену, составляют не менее 77 тыс. человек.

При этом с 1801 по 1830 год боевые потери российской армии на Кавказе не превышали нескольких сот человек в год .

Данные о потерях горцев сугубо оценочные. Так, оценка численности населения черкесов на начало XIX века колеблются от 307 478 человек (К.Ф.Сталь) до 1 700 000 человек (И.Ф.Паскевич) и даже 2 375 487 (Г.Ю.Клапрот). Общее число адыгов, оставшихся в Кубанской области после войны, составляет около 60 тыс. человек, общее число мухаджиров - переселенцев в Турцию, на Балканы и в Сирию - оценивается в 500 - 600 тыс. человек. Но, помимо чисто военных потерь и гибели гражданского населения в годы войны, на сокращение населения влияли опустошительные эпидемии чумы в начале XIX в., а также потери в ходе переселения .

Россия ценой значительного кровопролития смогла подавить вооружённое сопротивление кавказских народов и присоединить их территории. В результате войны многотысячное местное население, не принявшее российской власти, было вынуждено покинуть родные места и перебраться в Турцию и на Ближний Восток.

В результате Кавказской войны на Северо-Западном Кавказе был почти полностью изменен этнический состав населения. Большая часть черкесов была вынуждена расселиться в более чем 40 странах мира, на родине осталось, по разным оценкам, от 5 до 10% от предвоенного населения. В значительной степени, хотя и не настолько катастрофически, изменилась этнографическая карта Северо-Восточного Кавказа, где этнические русские заселили значительные территории, очищенные от местного населения.

Огромные взаимные обиды и ненависть породили межэтническую напряженность, вылившуюся затем в межэтнические конфликты в ходе Гражданской войны, обернувшуюся депортациями 1940-х годов , из которых в значительной степени растут корни современных вооруженных конфликтов.

В 1990-х и 2000-х годах Кавказская война использовалась радикальными исламистами как идеологический аргумент в борьбе с Россией .

XXI век: отголоски Кавказской войны

Вопрос о геноциде адыгов

В начале 1990-х годов, после распада СССР, в связи с активизацией процессов поиска национальной идентичности, встал вопрос и о юридической квалификации событий Кавказской войны.

7 февраля 1992 года Верховный совет Кабардино-Балкарской ССР принял постановление "Об осуждении геноцида адыгов (черкесов) в годы русско-кавказской войны". В 1994 году Парламент КБР обратился в Госдуму РФ с вопросом признания геноцида черкесов. В 1996 году с аналогичным вопросом обратился Государственный Совет - Хасэ Республики Адыгея и Президент Республики Адыгея. С обращениями о признании геноцида черкесов со стороны России неоднократно обращались представители черкесских общественных организаций.

20 мая 2011 года парламент Грузии принял резолюцию о признании геноцида черкесов Российской империей во время Кавказской войны.

Имеется и противоположна тенденция. Так, в Уставе Краснодарского края сказано: "Краснодарский край является исторической территорией формирования кубанского казачества, исконным местом проживания русского народа, составляющего большинство населения края" . Тем самым полностью игнорируется тот факт, что до Кавказской войны основным населением территории края были черкесские народы.

Олимпиада - 2014 в Сочи

Дополнительное обострение черкесского вопроса было связано с проведением зимней Олимпиады в Сочи в 2014 году.

Подробно о связи Олимпиады с Кавказской войной, позиции черкесского общества и официальных органов изложено в подготовленной "Кавказским Узлом" справке "Черкесский вопрос в Сочи: Столица Олимпиады или земля геноцида?"

Памятники героям Кавказской войны

Неоднозначную оценку вызывает установка памятников различным военным и политическим деятелям времен Кавказской войны.

В 2003 году в городе Армавир Краснодарского края был открыт памятник генералу Зассу, которого в адыгском пространстве принято называть "коллекционером черкесских голов". Декабрист Николай Лорер писал о Зассе: "В поддержание проповедуемой Зассом идее страха на насыпанном кургане у Прочного Окопа при Зассе постоянно на пиках торчали черкесские головы, и бороды их развивались на ветру" . Установка памятника вызвала негативную реакцию черкесского общества.

В октябре 2008 года в Минеральных Водах Ставропольского края был установлен памятник генералу Ермолову . Он вызвал неоднозначную реакцию у представителей различных национальностей Ставропольского края и всего Северного Кавказа. 22 октября 2011 года неизвестные осквернили памятник .

В январе 2014 года мэрия Владикавказа заявила о планах восстановить ранее существовавший памятник российскому солдату Архипу Осипову. Ряд черкесских активистов высказались категорически против этого намерения, назвав его милитаристской пропагандой, а сам памятник – символом имперства и колониализма.

Примечания

"Кавказская война" - самый длительный военный конфликт с участием Российской империи, затянувшийся без малого почти на 100 лет и сопровождавшийся тяжелыми жертвами как со стороны русского, так и кавказских народов. Замирения Кавказа не произошло и после того, как парад русских войск в Красной Поляне 21 мая 1864 года официально ознаменовал окончание покорения черкесских племен Западного Кавказа и завершение Кавказской войны. Вооруженный конфликт, продолжавшийся до конца XIX столетия, породил многие проблемы и конфликты, отголоски которых все еще слышны и в начале XXI века.

1. Северный Кавказ в составе Российской империи. Серия Historia Rossica. М.: НЛО, 2007.
2. Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М: Росет, 1994.
3. Военная энциклопедия / Под ред. В.Ф. Новицкого и др. - СПб.: т-во И.В.Сытина, 1911-1915.
4. Кавказские войны // Энциклопедический словарь. Изд. Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб., 1894.
5. Кавказская Война 1817-1864 гг. // ГПНТБ СО РАН.
6. Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. М: Государственное социально-экономическое издание, 1938.
7. Военная энциклопедия / Под ред. В.Ф. Новицкого и др. СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911-1915.
8. Записки А.П. Ермолова. М. 1868.
9. Олейников Д. Большая война // "Родина", №1, 2000.
10. Письмо аварских и чеченских жителей генералам Гурко и Клюки фон Клугенау о причинах выступления против русского царизма. Не позднее 3 января 1844 г. // ЦГВИА, ф. ВУА, д. 6563, лл. 4-5. Современный документу перевод с арабского. Цит. по сайту "Восточная литература".
11. Потто В. Кавказская война. Том 2. Ермоловское время. М.: Центрполиграф, 2008.
12. Гутаков В. Русский путь к югу. Часть 2 // Вестник Европы, №21, 2007, С. 19-20.
13. Ислам: энциклопедический словарь / Отв. ред. С.М. Прозоров. М.: Наука, 1991.
14. Россия в 20-е годы XVIII века // ХРОНОС – Всемирная история в интернете.
15. Лисицына Г.Г. Воспоминания неизвестного участника Даргинской экспедиции 1845 г. // Звезда, № 6, 1996, С. 181-191.
16. Военная энциклопедия / Под ред. В.Ф. Новицкого и др. СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911-1915.
17. Военная энциклопедия / Под ред. В.Ф. Новицкого и др. СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911-1915.
18. Олейников Д. Большая война // Родина, №1, 2000.
19. Россия в 50-е годы XIX века // ХРОНОС – Всемирная история в интернете.
20. Гутаков В. Русский путь к югу. Часть 2 // Вестник Европы, №21, 2007.
21. Олейников Д. Большая война // Родина, №1, 2000.
22. Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. М: Государственное социально-экономическое издание, 1938.
23. Муханов В. Смирись, Кавказ! // Вокруг Света, №4 (2823), апрель 2009.
24. Веденеев Д. 77 тысяч // Родина, №1-2, 1994.
25. Патракова В., Черноус В. Кавказская война и "черкесский вопрос" в исторической памяти и мифах историографии // Научное Общество кавказоведов, 03.06.2013.
26. Кавказская война: исторические параллели // КавказЦентр, 19.11.2006.
27. Устав Краснодарского края. Статья 2.
28. Лорер Н.И. Записки моего времени. М.: Правда, 1988.

Крымская война (1853-1856 годы). Причина для ее начала самая что ни наесть высокая - контроль над церковью Рождества Христова в Вифлееме. И последствия этой войны для России были самые далеко идущие.
Во-первых, церковь Рождества Христова России так и не досталась.
Во-вторых, в попытке предотвратить дефолт, в 1861 году было отменено крепостное право. Крестьяне приобретали личную свободу и право выкупа земли. Бюджет, было, пополнился крестьянскими деньгами, но к 1865 году казна вновь опустела.
Пришлось продать Аляску. Если бы ее не продали, то в 1867 году нечем было бы платить жалование боевым господам офицерам и гос. чиновникам.
Госбюджет тогда надломили непосильные расходы по ведению Кавказкой войны (1817-1865 годы). Имамат Дагестана и Чечни во главе с Шамилем (тогда не Басаевым), как и сегодня, покорить не удавалось в течение полувека. Крымская война была лишь апофеозом войны Кавказской.
Лишь в результате геноцида народов западного Кавказа в 1862-65 годах, было уничтожено полтора миллиона человек, Кавказская война пошла на убыль. Убыхи были самым многочисленным народом северного Кавказа. Их столицей был город Сочи. Кто их сейчас помнит? Даже Word подчеркивает слово «убыхи» красным как не существующее.
Получившие из рук России независимость абхазы в ходе геноцида 1862-65 годов потеряли 70% своей численности.
В результате прекращения снабжения Имамата Дагестана и Чечни через черноморское побережье западного Кавказа Шамиль лишился сил и средств ведения войны и был побежден. В Сочи располагалась как столица, так и главный порт снабжения Турцией войска Шамиля вплоть до уничтожения народа убыхов. Впрочем, полностью все-таки этот народ уничтожен не был. Где-то пол миллиона представителей этого народа ныне проживают в Турции.
Остатки же населения западного Кавказа, 400 тысяч человек, главным образом адыги, покинули пределы Российской империи. Впрочем, лица кавказской национальности на западный Кавказ сегодня возвращаются, а русские оттуда уходят. В Ставропольском крае, к примеру, сегодня проживают 200 тысяч дагестанцев.
Выходцев с западного Кавказа только в Турции проживает 7,5 миллионов человек. В турецком руководстве и генералитете много (если не большинство) выходцев из народностей западного Кавказа. Сам Эрдоган, кстати, по происхождению аджарец.
В Турции численность адыгов (еще их называют черкесами) достигает 4 миллионов человек, хотя местные власти не признают их в качестве отдельной этнической общности. В Сирии живет 160.000 черкесов, в Иордании - 120.000. На исторической родине их живет всего миллион (Кабардино-Балкария - единственная северокавказская республике, где черкесы составляют большинство населения). Еще миллион их живет в арабских странах. Так что вряд ли эта страница истории перевернута. Сегодня этот вопрос подобен застарелой ране, с которой спала ветхая повязка.
Да и Турция сейчас поднимается с колен самым наглым образом. Как любит говаривать Ильхам Алиев: «Турция и Азербайджан – это единый кулак, а тот, кто встрял между нами - пусть живет в страхе». И Ильхам Алиев прав. Турки и азербайджанцы - это один народ. «Азербайджанцев» придумал Сталин, как он придумал, к примеру, молдаван (это румыны).
Впрочем, Ильхам Алиев и его окружение, замаскировавшись под тюрков, лоббируют в регионе курдские интересы, это общеизвестно. Оно и понятно, по происхождению Алиевы курды. Но когда к власти в Азербайджане придут истинные тюрки...
Численность турок и азербайджанцев примерно одинаковая - миллионов 30. Но турки - это государственно образующая нация в многонациональной Турции, а азербайджанцы разделены между ныне независимым Азербайджаном (северный Азербайджан) и северо-западными районами Ирана. Историческая столица Азербайджана, кстати, город Исфахан. Доктрина «одна нация - два государства» (которой сейчас официально придерживаются и Турция, и Азербайджан) - это дело сугубо временное и преходящее. А Движения Национального Пробуждения Южного Азербайджана (ДНПЮА) существует и ждет своего часа.
К чему это я? А к тому, что война на Кавказе для России - дело чреватое. Как, впрочем, и претензии на церковь Рождества Христова в Вифлееме.